Марина и Сергей Дяченко - Слово Оберона

Остановился. Широким рукавом смахнул с доски пыль и остатки чертежей. Поднял с пола самый большой меловой осколок.

– Смотри. Вот пять принцесс – Алисия, Ортензия, Филумена, Стелла и Розина.

Постукивая мелком, он быстро нарисовал на доске пять фигурок в треугольных платьях.

– Вот Обещание…

Он обвел фигурки пунктирной линией, заключая их в круг.

– Любая из принцесс вольна выйти замуж за кого угодно, – Оберон пририсовал к одной из фигурок стрелку, выводящую за рамки круга. – При этом прочие могут последовать ее примеру, а могут ждать принца до первого седого волоса. Но как только – если! – какой-нибудь принц назовет одну из наших девушек своей невестой… – он пририсовал рядом с верхней фигуркой человечка в короне, – остальные обязаны будут ждать своей очереди. То есть Обещание становится непроницаемым, вот таким… – и Оберон навел поверх пунктирного круга толстую непрерывную линию. – Понятно?

– Как это все сложно, – протянула я с грустью.

– Ничего сложного. Принцессы прекрасно знают, что, пока на горизонте не появится первый принц, они совершенно свободны. Но что-то пока не спешат этой свободой воспользоваться…

Я мрачно улыбнулась собственным кровожадным мыслям.

– Ваше величество… когда мне можно будет с ними поговорить?

У Гарольда был собственный дом под красной крышей, с серебряным флюгером-драконом. Его жена оказалась милой толстушкой, а сын – воинственным крикливым созданием, так и норовящим ухватить меня за волосы.

– Слушай, – сказала я Гарольду, когда ребенка увели кормить. – Я знаю, как отменить Обещание.

– Врешь!

В минуты волнения Гарольд, взрослый дядька и старший королевский маг, говорил и вел себя как мальчишка из седьмого класса. Оберон прав: ему надо учиться владеть собой.

– Знаю, знаю, – повторила я снисходительно. – Только ты должен мне помочь.

– Как?

– Пойдем со мной к принцессам. Я буду говорить, а ты – подтверждать. Ну и… Если они вздумают драться, мне с ними не справиться, сразу с пятью. А ты – можешь.

– С чего им драться?

– Я буду говорить неприятные вещи, – пояснила я сухо. – Я заставлю их отказаться от обещания по доброй воле.

Гарольд сник. Только что надеялся – и вот разочаровался. Опустил глаза:

– Не выйдет. Я уже пытался.

– И что ты им говорил?

– Ну всякие слова о разуме, о совести. Что Оберон из-за них умрет, Королевство придет в упадок, и они ведь ничего не добьются – принцев как не было, так и нет. И что какой-нибудь честный капитан или купец лучше принца в сто раз. И что, мол, какой им смысл стареть в этом храме Обещания?

Гарольд засопел.

– А они?

– Смеялись, – признался старший королевский маг. – Прямо животики надрывали. Заправляет у них эта… Филумена. Так она… – Гарольда передернуло. – Знаешь что? Им на всех начхать. Что им Оберон, что им Королевство? Им нравится жить в храме, у всех на виду, нравится, что все с ними носятся, о них только и говорят… – он замолчал и опустил голову.

Я вдруг поняла, как сильно устала. Там, в нашем мире, был уже поздний вечер, а здесь только солнце склонялось над морем. В комнате у Гарольда было светло и удивительно чисто – вымыты гладкие деревянные стены, вытерта пыль с мебели и карнизов, отполирован узловатый посох мага, стоящий в углу на особой стойке. Мирно покачивались занавески.

– А если они влюбятся в кого-нибудь?

– Они? Брось. Они не способны ни любить, ни влюбляться. Они хотят только привлекать внимание, сводить с ума и потом прогонять. Расчетливые стервы, вот кто они такие.

– Тем лучше, – я улыбнулась. – Значит, их не жалко.

– Не жалко? Что ты задумала?

– Увидишь… Гарольд, возьми свой посох. И найди мне подходящую одежду – я хочу выглядеть прилично, потому что через час у нас свидание с принцессами в храме. Король отправил им посыльного, чтобы ждали.

– Надеюсь, ты в самом деле придумала что-то умное? – сказал Гарольд без особой уверенности.

– Не сомневайся, – я выпятила грудь. – Знаешь что? Добудь мне сапоги на каблуках. Чтобы казаться повыше. Надо, понимаешь, для дела.

Солнце склонялось все ниже, но до темноты было далеко. Я шла по улочкам нового города, закутавшись в плащ до самого носа. Да, у меня теперь был плащ с королевским гербом, черный с серебром платок – знак мага дороги, тонкая рубаха и кожаные штаны, и жилетка с нашитыми металлическими пластинками: все мои старые вещи кто-то, оказывается, бережно сохранил, вычистил, выстирал и заштопал дыры. И пусть рукава и штанины были короче, чем надо, – меня это только радовало. Плюс восемь сантиметров – не шутка!

Гарольд шагал рядом, степенный и хмурый. Постукивал посохом по мостовой. Перед нами расступались: только что была толкучка, и вдруг – вжик-вжик – свободный коридор. Гарольду кланялись, на меня поглядывали с недоумением: что это, мол, за мелочь рядом с королевским магом?

Они меня не знали, новые обитатели Королевства. Ничего! Скоро узнают.

Мы вышли на площадь, и сердце во мне снова скакнуло. Самой площади было всего ничего, так, перекресточек. Зато храм! Вблизи он оказался просто огромным, не меньше королевского замка. Солнце отражалось в сверкающем куполе.

У входа в храм сидели на ступеньках музыканты. Играли вроде бы каждый свое, но вместе получалась жутковатая завораживающая музыка. Я струхнула.

Самоуверенных бьют по ушам, как говаривал наш физкультурник. За шесть лет, которые прошли в Королевстве в мое отсутствие, бывшие принцессы-невесты успели повзрослеть. Я перед ними – маленькая девочка, ребенок-из-пеленок. Они смеялись над Гарольдом – как же они будут потешаться надо мной?!

Мы шли через площадь, и народ глазел на нас со всех сторон. Я споткнулась раз, потом другой. Может, еще не поздно повернуть обратно?

Нет. Поздно. Вот затихли музыканты, вот плавно, с завораживающей медлительностью, растворились ворота. Я прищурилась. Похоже, у них в храме было светлее, чем на залитой солнцем площади!

Музыканты вскочили со ступеней, привычно расступились и по щелчку невидимого дирижера заиграли новую мелодию – веселую, танцевальную. В ритме музыки выскочили девушки в веночках – я испугалась, что это принцессы и есть, но их было, по крайней мере, штук пятнадцать. Изгибаясь во все стороны, кувыркаясь и подпрыгивая, девушки прошлись по площади в танце, потом выстроились у входа в храм, образовали живой коридор и прокричали хором:

– Госпожи! Сестры-хранительницы! Приветствуют! Королевского мага Гарольда! И маленького незнакомца! Входите! Вам позволено!