Евгения Куликовская - Легенда о Фейлель

И об этой заветной мечте, такой нежной и доброй, такой далёкой и, как он понимал, практически неосуществимой, знал только Ролив. Знал и о мечте, и о тайных чертежах дома, сада, детской площадки, больницы, парка, огорода лекарственных растений, и о печальной убеждённости Дина в несбыточности этих надежд…

Динаэль сидел в задумчивости, обхватив колени руками, когда к нему подошёл и опустился рядом на траву Ролив.

– Я знал, что найду тебя здесь, – негромко сказал он.

– Спасибо, – так же тихо ответил Дин. – Мне хотелось повидаться… перед уходом…

Друзья несколько минут молчали, любуясь открывавшимся их взорам видом: река в лучах поднимающегося всё выше солнца, зеленеющие луга, деревеньки, причудливо расположившиеся по берегам, горы, покрытые лесом… Наконец Ролив посмотрел на Динаэля. Тот добродушно улыбнулся.

– Только, пожалуйста, – взмолился Ролив, – не надо шуток. Ты удивительно остроумен, но если сейчас ты начнёшь иронизировать, то я уверюсь в том, что твоё… дело… безнадёжно опасно…

Динаэль благодарно взглянул на друга и ответил, продолжая улыбаться:

– Шутить не буду. А тревожиться за меня не стоит. Слушай, – на мгновение Дин смолк, – ты знаешь, что даром предвидения я не наделён. Могу только строить предположения. Но сегодня… сегодня мне приснился сон… или пригрезилось под утро… пригрезилось наяву… И это верно – предвидение. Слушай, – повторил волшебник. – Я видел на этом месте парк, как в дымке и издалека, но между деревьев вырисовывался уголок черепичной крыши и над ней белый флажок с красным крестом чуть развевался на ветру. И я видел это сам, своими глазами, словно стоял где-то у ворот Замка… Потом дети из деревень бежали к Замку как в школу на уроки… И я шёл по коридорам, шёл вести занятие в класс, где за партами сидели маленькие волшебники… А ещё я видел тебя с красавицей женой, счастливых и улыбающихся, с первенцем на руках… Но когда я просыпался, или наваждение уходило, прозвучал голос: «Не страшись, что не успеешь, не тревожься, что не сможешь. Всё успеешь и всё сможешь, если не побоишься впустить в своё сердце древнейшее чудо, о котором знает каждый, но часто забывает, что это – чудо и на какие невозможные, казалось бы, свершения оно способно…»

Динаэль восхищённым взором смотрел в глаза Ролива. Ролив тоже улыбнулся.

– Я так рад, – облегчённо вздохнул он. – Я, правда, боюсь за тебя. Ты со всеми шутишь, словно в твоём приближающемся деле нет ни капли риска. Но я-то тебя знаю. Сам посуди! Собрал всех маленьких волшебников, чтобы защитить их от Чёрного Колдуна. Нас оградил от проникновения в Долину Зла магическими ловушками. А сам отправляешься к этому самому Тёмному Чародею… Кое-что о том, что случилось одиннадцать лет назад, и я знаю. И про твои муки, когда ты чувствуешь, какие беды несёт людям Торубер, а вынужден ждать, тоже догадываюсь… Прошу тебя, позволь пойти с тобой. Конечно, я не волшебник, но вдруг моя помощь пригодиться.

– Спасибо, – Дин положил руку на плечо друга. – Но с Торубером я должен встретиться один на один. Только в таком поединке можно одержать победу. Таков Закон. И Торубер его знает. Потому и не принимает открытый вызов… Мне придётся проникать в его дворец… И есть у него Чёрный Жезл, к которому вновь вернулась вся его мощь. Поэтому мы не равны, но только тот, кто лишит силы Жезл, может победить и самого Тёмного Чародея… А из всех ныне живущих магов приблизился к мощи Торубера только я…

В интонации, в жестах Динаэля не было ни страха, ни тщеславия, ни обречённости, ни излишней гордости. Он просто сказал то, что было на самом деле.

– Примерно так я и думал, – признался Ролив. – Но, может, мне подождать тебя где-нибудь в условленном месте: вдруг тебя ранит Торубер. Помогу тебе вернуться… Ведь ты подумал о подобном, иначе, зачем через пару месяцев закрывать Переход, даже если ты не вернёшься. Это твои слова?

– Всё может быть, – согласился Дин. – Просчитать надо любой исход… А со мной идёт Донуэль. Он будет ждать… в условленном месте…

Динаэль почувствовал, что Ролив искренне желает быть чем-то полезен, и понял: нельзя отказать другу в подобном стремлении.

– Правда, – сказал волшебник, – Рив, есть одна вещь, может и не обязательная, но для правдоподобия не лишняя…

– Так? – глаза Ролива блеснули.

– Займёт это неделю. Три дня туда, день на месте, три дня обратно.

– Согласен, согласен, – заверил Рив.

– И придётся переодеться в одного из главных слуг хана Бариура, – добавил Динаэль.

– Хорошо. Говори, что я должен делать.

– Сыграть роль посланца Бариура, который передаёт в подарок к свадьбе хану Торуберу лучшего евнуха. Дело в том, что Тёмный Маг вновь решил жениться. У него и так огромный гарем, но… Короче, для новой жены он желает нового евнуха. Вот Бариур и хочет оказать Торуберу такую услугу. Евнуха уже ждёт доверенный Чёрного Колдуна в местечке, в трёх днях пути от нас. Но несчастный евнух отравился в дороге, не привыкший к трактирной еде, да так, что умер… – Динаэль произнёс последние слова с болью в голосе. – Но… несчастье это… сыграло свою добрую роль – появилась возможность без лишнего шума проникнуть к Торуберу. Письмо хана Бариура с рекомендацией, данное скончавшемуся евнуху Али, у меня. Так что я без особого труда предстану перед ликом Торубера… А там – посмотрим…

– Но… – пришёл в ужас Ролив. – Ведь тебя, как евнуха, проверят минимум три надзирателя за слугами гарема!

– Это самое горькое, – согласился Динаэль. – Мне придётся, как минимум, трижды у невинных людей создавать зрительную галлюцинацию…

– Уф, – выдохнул Ролив. – Ну, хвала Небесам… И не бери в голову: уверяю тебя, что те, кого тебе придётся обхитрить, не самые лучшие представители рода человеческого.

Динаэль задумчиво пожал плечами…

В полдень по Подземному Тоннелю из Долины шли трое: восточного вида слуга в дорогих одеждах, за ним молодой евнух, а чуть поодаль, словно случайный попутчик, Донуэль.

Служанка уже в третий раз приходила к Эливейн сказать, что отец и его гость хан Торубер, ждут её в гостиной. Эливейн, наконец, собралась с духом и вышла из комнаты: она знала о причине очередного визита хана в их дом, но она не могла смириться с волей отца…

Эливейн было двадцать лет. В этот южный тёплый город она приехала с отцом после смерти матери. Отец был знатен и богат, жил с семьёй в одной из далёких северных стран и мечтал перебраться в места, где вечное лето. Но у жены было больное сердце, врачи настоятельно не рекомендовали ей переезжать в жаркий климат. Теперь мечта отца осуществилась. А тут ещё выпало счастье укрепить своё положение, выдав дочь замуж за самого влиятельного на тысячи миль вокруг человека – хана Торубера. Правда, говорили, что он колдун. Да что за беда, если он сказочно богат! На родине Эливейн принято, чтобы у мужчины была одна жена – но здесь иные законы; да и сватается хан, собираясь сделать девушку любимой женой, а не наложницей. «Тут и думать нечего, – решил господин Перлик, – Эливейн уже и так засиделась… А лучшего жениха и желать нечего…»