Ричард Карр - Связующая партия

Кажется, странности в поведении кавалера подметил и священник. По крайней мере, он с любопытством остановил взгляд на мужчине, видимо ожидая от него чего-то.

– Не стойте столбом, святой отец, приступим уже, – резко напомнила о себе женщина и твердым шагом устремилась в освещенную часть часовни. Мужчина неотступно следовал за нею. Создавалось впечатление, будто его привязывал к этой даме незримый, но прочный поводок.

«Будто собачка на веревочке, – фыркнул я про себя, – подкаблучник! Такие вот и портят мнение о сильной половине человечества».

Но мне опять не повезло. Парочка прошла мимо меня и остановилась так, что я видел их со спины справа. Тем временем священник раздобыл откуда-то маленькую толстенькую книжечку, раскрыл ее и уже было открыл рот, как женщина, сделав властный жест, остановила его.

– Надеюсь, Вы понимаете, что можно обойтись без «Сегодня мы все собрались здесь, чтобы почтить союз…» и прочего к делу особо не относящегося?

Священник явно смутился и поспешно зашелестел страницами.

– Тогда, пожалуй, вот. Думаю, отсюда будет в самый раз, – и он начал читать на своем слабопонятном церковном языке с середины книжицы, то и дело перелистывая несколько страниц махом. Я был уже готов задремать, когда вновь раздался властный голос женщины.

– Да, – спокойно сказала она.

При звуке этого слова сон с меня слетел тут же. Дано: двое, мужчина и женщина, ночью, в обители Иериаля. Священник читает им нудные тексты, а пара поочередно отвечает на его вопросы согласием. Даже ребенок смекнет, что здесь происходит. А если учесть еще и тот факт, что это не просто тайное венчание, а тайное венчание какого-то барона… Положительно, надо в лепешку разбиться, а увидеть их лица!

А пока я складывал два и два, священник тем временем снова задал вопрос, обращаясь на этот раз к жениху, но тот молчал. Повисла неловкая пауза.

– Вы ведь хотите взять меня в жены, барон? – спасая положение, заговорила невеста обольстительным голосом, в котором слышалось злоба и угроза, – не правда ли, барон?

– О, да, госпожа, – так же безвольно и односложно ответствовал барон.

– Что «да», барон? – Допытывалась пылкая невестушка.

– Я хочу взять Вас в жены, госпожа, – покорно ответил несчастный.

«Что воля, что неволя – все равно», – вспомнилось мне, и я невольно хихикнул. Но тут меня осенило: зелье, подавляющее волю. Его попросту опоили. Причем у меня не возникало ни малейших сомнений в том, кто это сделал.

«А барышня-то довольно циничная, – подумалось мне, – не приворотное зелье использовала, значит ее намерения скорее имеют практический, нежели романтический характер. Небось, долго ходила по всевозможным званым обедам и выбирала кандидата на роль своего счастливого супруга».

А женщина тем временем обернулась назад и пристально вгляделась в сумрак часовни. Наверное, услышала мой смешок. Ее новоиспеченный муж последовал ее примеру, копируя позу супруги. И я с удивлением узнал обоих. Невестой была та самая девушка, за которой я прошлой ночью гонялся по чужому саду, а жених… Женихом был не кто иной, как пропавший сегодня утром барон Фуо.

На мое счастье глаза их, привыкшие к свету, не могли ничего разглядеть во тьме ниши, где притаился я.

– Властью, данной мне Иериалем… – робко продолжил священник, и невеста быстро обернулась к нему.

– Довольно. Этого достаточно?

– Вполне, моя госпожа, – поклонился тот, – все по канону, все законно.

– Чудно, – и она, круто развернувшись, быстро направилась к выходу. Барон последовал за ней.

– Но не изволит ли Ваша милость скрепить союз…

– Поцелуем? Скреплю дома. Как-нибудь на днях.

Высокая дверь хлопнула, закрывшись за ночными посетителями. Растерянный священник глубоко вдохнул и принялся устало тушить свечи.

Слыхивал я про всякое. Бывает, сельских девок крадут или у родителей выкупают, чтобы пополнить свои запасы новой наложницей. Бывает, их крадут, чтобы жениться. Бывает, крадут для того, чтобы просто помучить. Но все это проделывают именно что с девушками! – в потрясении размышлял я, – а вот чтобы здорового мужика похитила барышня, такое в первый раз вижу, ей-богу. Ну то, что зельем каким-то опоила, это понятно и объяснимо. Такова нынешняя мода. Но к чему тогда весь этот спектакль с пропавшим женихом и убитой невестой? Может, какие-то личные счеты с семьей погибшей бедняжки? А чтобы не пачкать рук самой, она подговорила или наняла ту, другую, которая несколько часов назад во всем созналась. Да-да, не существует ни малейших сомнений в том, что теперешняя жена барона и девушка, несколько часов назад задержанная в особняке его несбывшейся невесты – разные люди. Уж на свой слух я могу положиться. А он мне подсказывает, что по тембру и диапазону голос причитавшей убийцы нисколечко не похож на голос новоиспеченной баронессы. Да и кто бы выпустил на свободу особу, сознавшуюся в таком тяжком преступлении, как убийство? Только зачем же дуреха нарядилась в подвенечное платье и целый день морочила головы гостям, подменяя убитую, когда должна была по логике вещей бежать как можно быстрее? Должно быть, она не была посвящена в весь план и решила извлечь свою выгоду из сложившейся ситуации. Опередить нанимательницу и перехватить жениха, так сказать. А может быть, она и вовсе не была никем нанята и приводила в исполнение свой собственный план по захвату руки сердца и поместий барона Фуо? В таком случае, что той ночью в саду делала ее более удачливая соперница-авантюристка? Если заговор все же был, то проверяла, чисто ли сделано дело. А если нет? Тогда она, скорее всего, решила потихоньку покинуть особняк через сад, чтобы успеть до рассвета добраться до дома барона, влить в сонного дворянина заготовленное зелье и увезти свою жертву куда-нибудь подальше. Правду говорят «женское коварство намного страшнее мужской силы». Хотя барону, можно сказать, повезло. Вместо одной невесты сразу три! Многие бы позавидовали такой популярности. Но надо отдать должное и мне. Именно мой голос и мои баллады пробудили любовь к барону, по крайней мере в одном сердце. Ведь не зря же та барышня в особняке сказала, что влюбилась накануне свадьбы подруги, то есть во время девичника, на котором я и пел. Так что я, как всегда, сослужил кому-то добрую, а кому-то и не очень, службу. Только ведь никто об этом никогда не узнает. Я надеюсь.

А пока я размышлял обо всем этом, священник закончил тушить свечи и, грузно шагая, направился в свою комнатушку. Выждав после этого с час, я осторожно и по возможности тихо покинул часовню и зашагал как можно быстрее. Город, кладбище и часовенка на нем удалялись, оставаясь где-то там, за его спиной, а дождь, холодный и хлесткий, был везде.