Веда Талагаева - Колдовские камни

– Ваш знак вестника – Яблоко Царей, – проговорил он, озабоченно хмурясь. – Значит, вас прислал регент. Что-то случилось в Ильрагарде? У царицы неприятности?

– Да, меня прислал Агенор, – подтвердила Тарилор. – У меня от него послание. Он сказал, вы знаете, как его прочесть. Ответ Агенор просил передать на словах.

Тарилор достала из кожаной торбочки, висевшей у нее на поясе, стеклянный шар и положила его на стол перед чародеем.

– Да, это мне знакомо, – Ютас кивнул головой, свел густые черные брови над переносицей, словно задумавшись, потом пристально посмотрел на шар и сказал негромко, но властно: «Irulasarataolas! Застывшая мысль, стань ожившим словом!»

Шар помутнел, потом начал светлеть изнутри, и в нем появился статный седой человек в бархатной лиловой мантии, шитой золотыми звездами.

– Здравствуй, Ютас, это я, Агенор, Верховный Чародей Ильраанских царей, – сказал он. – Что-то происходит. Я думаю, ты уже знаешь об этом. Мне нужен твой совет. Все, что ты думаешь, расскажи подателю письма.

Сказав так, человек в лиловой мантии исчез, шар опять помутнел, а потом снова стал обыкновенным стеклянным шаром.

– И все, – усмехнулся в бороду Ютас. – Письмо как раз в духе Агенора.

– Да, довольно туманно, – согласилась Тарилор, озадаченная такой таинственностью своего патрона. – Но вы ведь знаете, что он имел в виду?

– Разумеется, – с улыбкой человека, осознающего собственную проницательность, сказал Восточный Колдун. – Агенор обратился по верному адресу. И поступил правильно, не доверив подробности волшебному посланию, которое неизвестно кем может быть прочитано, – при этих словах улыбка исчезла с его сурового лица. – Гораздо надежнее передать весть с верным человеком. А лучше с эльфом.

Слова Колдуна прозвучали не менее туманно, чем текст послания из шара, но от этого они казались только тревожнее.

– Так рассказывайте, – начиная беспокоиться, попросила Тарилор.

– Так запросто всего и не расскажешь, – вздохнул Восточный Колдун, в хмурой задумчивости глядя в окно на кружащих над морем чаек. – Что-то не так. Странные вещи происходят с чародеями в последние дни. Одни собираются уплыть на Восток, другие вдруг пропадают без следа. Почему – непонятно. Никто ничего не объясняет. Странности лишь множатся. В городах Ильраана, в деревнях и на дорогах появились некие люди – серые, неприметные. Слишком неприметные, чтобы их не заметить. Они ищут, высматривают что-то или кого-то. Потом оглянешься, а их и след простыл.

– Вы их видели? – спросила Тарилор.

– Мне о них рассказывали, – ответил Ютас. – В наш город стекаются все путешественники Ильраана и Занбаара, приезжают из Аладана и даже из Армаиса. Ергланд собирает все новости. Слышал я также, что по лесам расплодились волки-оборотни.

– Сказки, – недоверчиво усмехнулась Тарилор.

– Рассказывают, что особенно много их развелось в Темноборье, – словно совсем задумавшись и не расслышав ее слов, продолжал чародей. – Поселяне в соседних с Темноборьем деревнях даже боятся после захода солнца находиться на левом берегу Альды.

– Чушь, – уверенно проговорила Тарилор. – По дороге сюда я проезжала пятью милями восточнее Темноборья и даже не слышала ни о каких оборотнях, а не то что уж их видела. Волки-оборотни не водятся в лесах Ильраана с тех пор, как случился Великий Раскол. Но в то время зло было живо.

– Возможно, в этом-то и дело, – Ютас словно очнулся от мыслей и живо обернулся к эльфийке. – Зло пробудилось. Не знаю, по чьей воле, с какой целью, но не сомневаюсь, что это не сулит нам ничего хорошего.

– Исчезающие чародеи! – воскликнула Тарилор, пораженная пугающей догадкой.

– Неужели снова готовится раскол?

– Хорошо если только это, – с мрачной иронией усмехнулся Ютас. – Страшно, когда кто-то из чародеев переходит на ту сторону, но куда страшнее раскола шатание. Когда это происходит, тыне знаешь толком, кто твой друг, а кто враг.

– Я плохо помню времена Великого Раскола, – грустным эхом отозвалась Тарилор, неприятно пораженная словами Колдуна. – Мне тогда было всего девяносто семь, я думала только об игрушках, как все дети. А когда началась война, родители отправили меня в горы, в Парладор. Но, может статься, все не так страшно, как вам кажется?

– Хотелось бы мне ошибаться, – вздохнул чародей и, оживившись, добавил. – А что по поводу всего этого думает Гвендаль? Агенор говорил с ним?

– Гвендаль исчез, – грустно ответила Тарилор. – Он должен был вернуться еще пять дней назад, но его до сих пор нет.

– Гвендаль исчез? – воскликнул Восточный Колдун, приподнявшись с кресла. – Тогда у нас и впрямь неприятности. Передайте Агенору, что объяснений у меня пока нет. Но я постараюсь выяснить, с какой напастью мы имеем дело. Я пошлю за новостями к своим братьям Западному и Северному Колдунам. Возможно, им известно больше, чем мне и Верховному Чародею. Пусть и он сам известит меня, когда узнает что-то новое.

С этими словами он встал, давая понять, что разговор окончен.

– Я передам ваши слова, – пообещала Тарилор, поднимаясь с кресла. – А по пути заеду в Темноборье. У меня достаточно стрел с серебряными наконечниками, если слухи о волках-оборотнях окажутся правдой.

Покинув дом чародея, Тарилор пошла вниз по улице. Подъемы и спуски мостовых в Ергланде были слишком крутыми. То и дело, чтобы попасть с одной улицы на другую, приходилось подниматься по ступенькам высоких каменных лестниц, поэтому единорога Тарилор оставила у коновязи в гостинице «Бойцовский петух».

Когда эльфийка сворачивала за угол, по камням тротуара мимо нее прокралась юркая серая тень. Погруженная в свои мысли, Тарилор сначала просто прошла мимо, но, сделав несколько шагов, спохватилась и поспешно обернулась. Однако странная тень уже исчезла. И невозможно было понять, существовала она на самом деле или только почудилась.

Тарилор покинула Ергланд со смешанными чувствами. С одной стороны, Восточный Колдун был слишком могущественным и уважаемым чародеем, чтобы относиться к его словам с недоверием. Но с другой – Тарилор не хотелось верить в возвращение времен, когда добро и зло вели между собой войну, далеких темных времен, ставших смутным воспоминанием.

Да и здравый смысл подсказывал эльфийке, что опасность, возможно, сильно преувеличена, а предвещающие беду рассказы о таинственных серых незнакомцах, исчезающих чародеях, волках-оборотнях могли оказаться всего лишь выдумкой.

– Гвендаль мог бы во всем разобраться. Куда же он делся? – с досадой проговорила Тарилор, выезжая из ворот города на своем синем единороге.

Дорогой она то и дело возвращалась мыслями к разговору с Колдуном. В Ильрагарде ждали от нее ответов на заданные вопросы, а она везла с собой только новые вопросы без ответов.