Дэн Ракульт - Игра на выбывание

«Хотя, что делать бродягам в нашей глухомани? – тут же возразил сам себе парень, прислушиваясь к доносившимся от незнакомцев приглушённым звукам. – Скорее уж разбойники к нам заглянут, чем какие-то нищие».

И тут его глаза расширились.

«Разбойники! Да ведь это и есть разбойники! – осенило его. – Вон, и совещание проводят, кого грабить в первую очередь…»

Чувствуя, как сердце у него снова начало выстукивать тревожные дроби, Гленус нервно закусил губу и спрятался за угол дома. Первым его порывом было незаметно проскользнуть мимо этих людей и поднять тревогу – возле дома старосты висел старый бронзовый колокол, и он собирался воспользоваться им в полной мере. Этим он ещё и отвлечёт бандитов, если они уже определились с выбором объекта грабежа; Гленус не хотел думать, что это мог оказаться дом Ютаны или, что не менее скверно, – его собственный.

Однако ж немедленно приступить к осуществлению этого плана ему помешал червячок сомнения.

«А если это всё-таки свои? Просто не могу узнать их в темноте, – вдруг подумал Гленус. – Тогда конфуз выйдет, да такой, что до самой смерти будут мне его припоминать!»

Чтобы всё выяснить, Гленус решил ещё немного понаблюдать за неопознанными субъектами, но теперь уже с более близкого расстояния – от забора. Оттуда он надеялся услышать, о чём они говорят, и сделать окончательные выводы. Рискованное предприятие, но ничего другого юноше не оставалось.

Собравшись с духом, он снова выглянул из-за угла, чтобы удостовериться в том, что неизвестные никуда не делись, и остолбенел, чувствуя, как сердце предательски ухнуло куда-то вниз. Люди действительно никуда не делись, но и стояли они теперь иначе. Будто услышав мысли Гленуса, они столпились перед забором Ютаны и все как один смотрели в его сторону. В бледном свете Селены он отчётливо разглядел их лица, точнее – оскалы почти лишённых кожи черепов с провалами носов и глаз, где ярко светились зловещие желтоватые огоньки… Гленус почти физически ощутил их цепкие взгляды, шарящие по нему и проникающие, казалось, в самую душу.

То, что это были явно не его односельчане, он теперь убедился воочию. Оставалось лишь непонятным, относятся эти существа к миру живых или мёртвых, демоны они или же «обычные» ожившие покойники. Да только выяснять это сейчас Гленус совершенно не стремился.

Внезапно он почувствовал, что не может дышать, и понял, что от шока невольно задержал дыхание. Теперь же, немного придя в себя, он жадно потянул воздух ноздрями… и тут же судорожно поперхнулся – такое зловоние ударило по его обонянию. Слабый ветерок, дувший со стороны замерших у забора фигур, принёс от них настолько отвратительный запах дохлятины, что у Гленуса снова перехватило дыхание. Хорошо, что он не ужинал сегодня, а то вся употреблённая им еда уже была бы сейчас у его ног.

«О, божественные Элькоданы ! [8] Элькоданы – Звёздные Драконы (Змии) – канонизированные (главные) боги Двулунья . Являлись произвольными оборотнями: в облике людей имели рост до 50 метров, но могли и уменьшиться до 2 м или даже меньше; когда же принимали вид драконов, то достигали минимум 100 метров в длину. Изначально их было восемь. Наиболее младший, Нэрилот, первый участвовал в подготовке Двулунья к приходу людей с умирающей Селены , а до этого принимал самое активное участие в «изготовлении» людей; после своего падения породил основные виды драконов и драконоидов для борьбы со своими собратьями и утратил право называться Элькоданом. Самый же старший и главный среди Звёздных Драконов, Нэбир, после прихода в Двулунье взял на себя ответственность за эволюционные процессы на Луадоре . Эльфональ – второй по старшинству, покровительствовал эльфам. Искайрос – третий по старшинству, покровительствовал сильманам. Хэокин – четвёртый по старшинству, покровительствовал гномам. Сайрот – пятый из Элькоданов , покровительствовал людям. Онэль – шестой по старшинству, покровительствовал сильфам. И седьмой – Унальо – покровительствовал найданам. Управляла Звёздными Драконами в основном Драконья Мать (Змиевна, Нагиня) – Кинченаль, а также её божественный муж Ниор, создатель Луадора, Селены, Ураноса и некоторых других более отдалённых миров. – автоматически помянул Гленус богов своего мира, чувствуя, как страх начинает заползать в его сердце парализующими щупальцами. – Всё-таки это мертвецы! Выходит, все рассказы о них – правда?!»

Не успел паренёк отдаться этой мысли, как один из мертвяков вдруг издал леденящий душу стон. И тут же точно таким же манером вразнобой заголосили и остальные. Наверное, эти кошмарные звуки как-то по-особому воздействовали на сознание, потому что Гленусу в тот же миг нестерпимо захотелось упасть на колени, закрыть голову руками и вопить от ужаса, словно полоумный.

Однако он не смог даже пошевелиться, внезапно почувствовав, как эти стоны отзываются у него странной дрожью в солнечном сплетении. Они будто что-то вытягивали из него наружу, что-то сокрытое очень глубоко в самой сути естества Гленуса, что-то очень могучее, дремавшее в нём с момента рождения. И это были не жизненные силы или душа, а, скорее, какое-то новое незнакомое ощущение, непонятным образом роднившее его с этими покойниками. Да-да, именно так Гленус мог бы назвать это неизвестное ему чувство. Это казалось абсурдным, но если допустить, что их оживила Сила его гипотетического Тёмного Дара, то, может, её он и чувствовал в них сейчас? В таком случае он сказал бы, что эта Сила и роднила их.

Удивляясь сам себе, Гленус в полной уверенности отметил, что тоскливые стоны мертвецов не несли для него никакой угрозы. Наоборот, они были полны замогильной тоски. Ему казалось даже, что мертвяки таким образом обращались к нему, будто только он мог дать им то, что им требовалось. И Гленус растолковал их желание по-своему.

– Ну нет, братцы, – негромко сказал он им, ощущая, как липкий страх начинает отпускать его, – сожрать вам себя я не дам, даже не просите!

Словно отвечая ему, ходячие трупы затянули «песню» из ещё более унылых стонов, но с места так и не сдвинулись, неотрывно взирая на юношу, который теперь смело вышел из-за скрывавшей его стены.

– Нет-нет, даже не просите, я же сказал! – отрезал Гленус и для убедительности помотал головой.

В этот момент к нему вдруг пришло чёткое представление того, чего именно хотели мертвяки – поесть живого мяса… Причём это осознание появилось не от ума, а от той сокровенной связи, что соединяла его с ними. Когда-то он слышал страшные истории про кровожадных и ненасытных зомби, и, похоже, эти истории не так уж много привирали.

– Шли бы вы в свои могилы и не беспокоили больше живых, – уронил он, впрочем, совершенно не надеясь, что покойники его послушаются.