Ирина Михалевич - Светлолика или Своя среди чужих…

Перечитывая уже десятый раз письмо из Международного государственного университета, именуемого среди абитуриентов, как МГУ, а между студентами этого института, как Магистериум, я не могла поверить своим глазам. Меня приняли! Сказать, что я была в шоке это не сказать ничего. Дело в том, что подача документов в этот институт с моей стороны предзнаменовалось всего лишь обычным спором с подругой. При этом спорили мы с ней после нескольких бокалов с шампанским (больше никогда не буду пить эту гадость!), так как на трезвую голову я бы ни за что не стала подавать документы в Магистериум. Нет, конечно, стать студентом МГУ это круто, туда поступают от силы один из тридцати абитуриентов, остальные вынуждены учиться в более простейших университетах, и я должна радоваться, что мне повезло. Но основная проблема в том, что это институт для магов, а я – ведьма. Не могу понять, как я там оказалась. Вернее, как преподаватели этого учебного заведения вообще определяют критерии отбора среди тех, кто подает документы. Мой шанс оказаться студенткой МГУ равен был «нулю». Ну, может конечно не совсем «нулю», а «ноль целых пять десятых», так как маги в моей родословной все таки имелись, вернее один – это мой отец, которого я в глаза не видела и хотелось бы и дальше избежать этой встречи. Но, что мне теперь-то делать? Мало того, что наличия у себя магических способностей я не обнаруживала, что уже априори не могло стать основанием для принятия меня в студенты Магистериума, но ведь и иных знаний, кроме ведьмовских сил у меня и нет. Я даже теоретически не знала слов хотя бы одного заклинания, которым пользуются маги. Смогу ли я учиться в нем, учитывая, что до получения практического опыта даже после инициации я еще слишком молода, чтобы защитить себя и продолжать скрываться от потенциальных родственников моего отца, которые до моего совершеннолетия продолжают считать меня своей собственностью?

И вот теперь я не знала, что мне делать. Кричать «ура!» и учиться в нем? Или бежать, как можно дальше, чтобы те копии моих документов, что я по дурости своей отправила в приемную комиссию, перенаправили в архив и в последующем вообще забыли?

Хотела свободу выбора? Пожалуйста, примите то, что себе сами и пожелали и более не морочьте людям голову.

Да, видать судьба у меня такая – влипать в неприятности. А так было хорошо раньше – жила себе обычной девчонкой, горя не знала, ходила в школу и даже была отличницей. Пока все резко не изменилось. Перемены моей кармы начались два года назад со смерти моего единственного родного человека – моей бабушки.

– Лика, ты должна уехать немедленно, и это не обсуждается.

– О чем ты вообще говоришь? Как я могу оставить тебя в таком состоянии. Нет, ты очень больна, ты еле ходишь. Я никуда не поеду.

Моя бабушка тяжело смотрела на меня со своей кровати. Выглядела она изможденной, как будто устала жить на этом свете. Сколько ей лет я никогда не задумывалась, мне это и не нужно было. Еще год назад она выглядела молодой и красивой. Ее густые каштановые с красным отливом волосы не знали седины, темно-зеленые глаза были яркими, фигура стройной. Мне казалось, что ей не более тридцати и называла я ее никак иначе, как по имени – Нелли. Почему так случилось, что она буквально за несколько месяцев сгорела на моих глазах, превратившись в хрупкую, седую старушку, я не понимала. Я сидела сейчас рядом с ее кроватью и могла только с жалостью смотреть на ее поблекшие глаза и морщинки на ее руках и лице. Я готова была ей помочь, но не знала как.

– Лика, ты не понимаешь. Мои дни сочтены. За все в жизни приходиться платить. Мой срок подошел к концу, – сказала бабушка, – А тебе нужно уехать – тебя ищут и не должны найти.

– Нелли, перестань. О чем ты говоришь? Сколько себя помню, мы всегда жили с тобой вдвоем, никому более я не нужна. Кто меня может искать? Здесь мои друзья, школа. Не оставляй меня! – я заплакала от жалости к ней и себе. Я не могла представить, что мне делать, если не будет моей Нелли. Мне всего пятнадцать, я несовершеннолетняя и не приспособлена к жизни.

– Лика, выслушай и прости меня, если сможешь, – бабушке было уже тяжело говорить: – Я очень хочу уберечь тебя, потому что я не смогла уберечь твою мать – я очень виновата перед ней и фактически ты лишилась мамы из-за меня.

Я замерла от удивления. Моя мать умерла при родах, когда я появилась на свет. По крайней мере, бабушка говорила мне об этом еще в раннем детстве. Кто и где мой отец я не интересовалась. В настоящее время отсутствие отца является обычным делом. У многих моих подруг нет отцов. У Насти с Ксанкой родители в разводе, а у Натки вообще мать имеет статус матери-одиночки. Так получилось, что у меня не было ни отца, ни матери, но зато была молодая и красивая бабушка. В школе никто никогда не спрашивал, кем она мне приходится, большинство думали, что именно она моя мать. Мне было лет пять, когда я спросила у бабушки рассказать про мою маму, она сказала, что когда-нибудь мне расскажет о ней, а сейчас ей очень тяжело вспоминать. Больше я ее не просила об этом и вот теперь она сама готова рассказать про нее.

– Лика, детка моя, мне очень тяжело об этом говорить, поэтому, прошу, не перебивай меня, но пойми и прости, – бабушка тяжело вздохнула, словно ей уже не хватало воздуха: – Я скоро совсем уйду. Через час за тобой придет моя подруга и заберет тебя с собой. Документы твои я ей отправила еще месяц назад – ты уже зачислена в колледж и у тебя будет полный пансион. Ты не будешь одна, ты будешь на полном пансионе и под защитой.

– Нелли, о чем ты вообще говоришь? Какой колледж? Здесь мои подруги, моя школа. Я хочу закончить школу и поступить в институт, – я расплакалась. На бабушку было больно смотреть. Ее глаза начинали тускнеть все сильнее, кожа еще больше сморщиваться на моих глазах. Такими темпами она превратится в мумию. Мне было очень страшно.

– Лика, ты опять меня перебиваешь, – тяжело вздохнула бабушка: – Дай мне договорить. У меня не так много времени.

– Хорошо, прости, – я разревелась.

– Это не обычный колледж, девочка моя. И ты тоже необычный человек. Ты ведьма, как и я, и как твоя мать была когда-то.

Я была шокирована. Мои слезы мгновенно высохли, а в голове пронеслась мысль, что моя, такая родная и любимая бабушка уже потеряла рассудок.

– Лика, ты сейчас можешь не верить мне, но ты скоро поймешь, что я права. Ведьмой не становятся, а рождаются из поколения в поколение. Дар появляется годам к шестнадцати-семнадцати, а в восемнадцать он проявляется в полной силе, если ведьму не инициируют раньше.