Ирина Шевченко - Пока ты веришь

Устроившие его счастливое супружество подстраховались от осложнений, потребовав от него клятву о неразглашении условий этого брака. На крови. По завершении дела обещали ему быстрый развод и избавление от последствий печати молчания.

Но нашлись другие, те, что сняли печать задолго до окончания срока договора. А вскорости и расстаться с супругой помогут.

– Какая прелесть. – Женщина, устроившаяся у окна уютного гостиничного номера, с улыбкой пробежала глазами поданные ей бумаги. – Адалинда следит за Лленасом, Келлар следит за Адалиндой, а вся информация, так или иначе, стекается к нам.

– Благодаря твоей предусмотрительности, дорогая Элла, – улыбнулся присевший на подлокотник ее кресла мужчина. – Закажем вина к ужину?

– Нет. Я ненадолго, хочу лишь убедиться, что все идет по плану.

– Прямо сейчас откроешь телепорт и исчезнешь? – Мужчина склонился к ней, его губы коснулись ее щеки. – Даже не взглянешь, как мы все обустроили?

– Я тебе доверяю, – промурчала она, на миг прикрыв глаза, но тут же вернулась к изучению донесений.

Доверие – слишком громкое слово, плохо соответствовавшее ее истинным чувствам, но слова – всего лишь слова и вес имеют разве что тогда, когда написаны на бумаге.

А на бумаге, которую она держала в руках, было написано…

– Фредерик, – прошипела женщина зло. Отчертила имя ногтем, с трудом поборов желание соскоблить его с листа.

– Что-то не так? – насторожился мужчина.

– Пустое, – она мотнула головой. Заставила себя усмехнуться: – Тут пишут, что Лленас нашел некроманта. Самого лучшего некроманта в Салджворте, как говорят.

– Пусть говорят, – снисходительно бросил он. – Самый лучший некромант работает на тебя, ты же знаешь.

Скромность не входила в число его достоинств, но в некромантии он действительно был силен, и уже скоро ему представится случай продемонстрировать таланты.

Дни пролетали для Эби как во сне – в полузабытьи, в вязком мареве путаных мыслей, в паутине странных разговоров.

Ни вырваться-проснуться, ни задуматься, к чему все это, зачем.

Всего лишь сон.

Временами тяжелый и болезненный. Временами легкий и полный немыслимых фантазий, каким нет места в реальной жизни.

Например, брошенный на траву плед, бутылка вина и разложенная по тарелкам снедь. Эйден зовет это пикником, а Эби просто знает, что ему нужно есть. И ей – тоже. А потому сидит рядом, подобрав под себя ноги, и старается не думать, что скажет мэтр Дориан, если застанет их посреди ухоженного когда-то газона, теперь истоптанного вдоль и поперек Джеком, которого господин Мерит гоняет каждые пять минут на кухню, вспоминая то про вилки, то про соль… Солью он посыпает ломоть хлеба и протягивает Эби. Это единственное, что они оба могут жевать не через силу и без тошноты. А вино и закуски просто стоят – потому что так надо, потому что пикник…

Во время одного из таких пикников в их сон заглянул Творец-садовник.

Вошел в калитку, толкая перед собой тележку с инвентарем, и с ходу взялся окучивать какие-то кустики и подрезать разросшиеся ветки. Как истинному Творцу, ему и дела не было до каких-то смертных, следивших за ним из глубины сада…

А полосатая кошка так и не появилась.

После садовника Эби загадала, что если придет полосатая кошка, все обязательно будет хорошо. Но та не приходила.

Джек писал теперь под диктовку на грифельной дощечке, а когда ему ничего не диктовали, выводил свое имя, а еще – «Эбигейл». Однажды написал «Эйден», но сразу стер. Эйден решил, что это знак. Он не сказал ничего, но Эби знала, что он так подумал. И по тому, как он усмехнулся тогда, и потому, что сама подумала так же. Подумала, но не испугалась. Она ничего уже не боялась.

Кроме жившего в подвале зверя…

В ту ночь зверь словно взбесился. От его рычания пол дрожал, и Эби тоже дрожала, с головой спрятавшись под покрывало.

Она все ждала, когда чудовище утихнет, чтобы выйти из комнаты и уйти куда-нибудь до самого утра. В гостиную. Или в библиотеку – там крепкая дверь, и можно запереться изнутри. Или в сад. Куда угодно – лишь бы подальше!

Эби уже делала так однажды: пряталась в гостиной, пока не спустился разбуженный шумом мэтр Дориан и не унял монстра. Может быть, он и теперь услышит.

Когда зверь перестал метаться, сотрясая стены и звеня цепями, а грозный рев сменился мерным утробным рычанием, девушка набросила на плечи покрывало и выскочила в коридор.

Шаг. Второй…

Она ступала едва слышно, чтобы зверь не учуял ее и не разозлился.

Еще шаг…

Когда она поравнялась с ведущей в подвал дверью, та неожиданно распахнулась. Яркий свет ударил в глаза, отпечатался на фоне дрожащего сияния мужской силуэт, и в тот же миг стало темно, и лишь негромкое рычание и чье-то близкое дыхание нарушали гробовую тишину…

Эби закричала.

Закричала, попятилась, уперлась спиной в стену и, чувствуя, что ноги отказываются держать ее, начала медленно сползать на пол.

Чьи-то руки подхватили уже в самом низу. Подняли, затормошили. Прижали к пахнущей спиртом и маслом груди, крючьями пальцев вцепились в волосы…

– Ш-ш-ш-ш… Что ж ты громкая такая? Испугал? Ну все, все…

Эби попыталась вырваться, но руки, не такие уж чужие, если вспомнить, держали крепко. И волосы не рвали – гладили.

– Не бойся, все хорошо. Шум разбудил? Все, теперь тихо будет. Тихо…

Дыхание знакомое, горячее. Губы сухие – мазком по щеке. А щека уже мокрая. И внутри все клокочет, то ли от прежнего страха, то ли от нового…

– Дориан забыл о нем, закопался в работу с головой, а он тут надрывается. Хорошо, я услышал.

– П-покормил? – прошептала Эби.

– Можно и так сказать. Спирта залил.

– Спирта? – Она отстранилась, но тут же, почувствовав пробежавший по спине холодок, вернулась под защиту теплых рук. – А он после спирта не буйный будет?

– Кто?

– З-зверь… который в подвале…

– Зверь? – Эйден затрясся вдруг, мелко-мелко. Обнимает, по спине гладит и… смеется? – Бедная моя крошка Эби. Как же ты живешь тут столько времени, со зверем в подвале-то?

Укутал плотнее в покрывало, в охапку сгреб и потащил.

– Куда? – пискнула слабо девушка.

– Куда-куда – со зверем знакомиться!

Распахнул дверь в подпол, втянул Эби.

Сил противиться у нее не было. Только зажмурилась, когда, загудев пчелиным роем, вспыхнули под потолком дрожащим нервным светом большие электрические лампы.

– Эх ты, глупышка-трусишка! – Эйден бережно усадил ее на ступеньки и сам присел рядом, по-прежнему обнимая за плечи. – Зверь у нее… Ну смотри уже, фантазерка.

Эби приоткрыла глаза. Не глаза – узкие щелочки. Ресницы паутинками свет закрывают, но так почти не страшно.

Подвал большой, сухой, чистый. Стены беленые. Пол не земляной – каменный.