Натали Якобсон - Поэт и Клодия

Этот лес ночью становился еще страшнее, чем очертания ведьминой горы. Наверное, там на Пуи-Де-Дом уже воют хищники и слуги ведьм расчищают место для шабаша. Нельзя было слушать вечером у пылающего камина все эти страшные рассказы. Все равно поместье ее семьи находиться довольно далеко и от самой Оверни и от ее пугающих небылиц, но, что такое несколько миль для духов, вырвавшихся из преисподней. Клодия остановилась, поудобней расположила за спиной ружье, перекинутое через плечо и прислушалось. Ей показалось, что сзади до нее донесся хруст сухих веток и протяжное волчье завывание. Неужели хищники настолько хитры и расчетливы, что решили перерезать ей путь к отступлению. Не все ли равно. Домой она возвращаться и так не собиралась, а если верить тому, кого она обо всем расспросила, то в этой чаще водиться существо пострашнее всех лесных волков и всех парижских палачей вместе взятых. Неужели ей под силу одолеть такое создание? Незнакомец сказал, что только она может это сделать.

Жаль, что она не захватила с собой шляпу. Клодия заправила за ухо непослушный крутой локон. Надо было взять с собой хотя бы шапку или берет, спрятав волосы, она сошла бы за кавалера. А так сразу видно, что она всего лишь девушка в мужской одежде, юная изнеженная леди, которая решила, что ей под силу одолеть то легендарное существа, которое, если верить рассказам, с начала времен безуспешно пытались победить и римские гладиаторы, и рыцари, и нынешние аристократы, и египтяне, и самураи, представители всех веков и народов, которые смыслили хоть что-то в ратной науке, но тела которых обратились в прах от одного прикосновения демона. Клодия прикрыла глаза, вспоминая труп похожий на разделанную тушу, который нашли недавно на этой самой дороге. Если правда то, что адская тварь на этот раз воплотилась в облике вепря или дикого кабана, разгуливающего по здешним лесам, то как можно его победить.

Время на раздумья не осталось. Скоро стремительно начнет опускаться темнота, а до первых сумерек Клодия должна дойти до перекрестка лесных дорог. Такого условие. Как только мгла накроет лес, Клодия должна добраться до назначенного места.

Сапоги по самое голенище увязали в снегу. К бархатным бриджам тоже прилипли сухие листочки и снежинки. Хорошо, что пока еще стоит спокойная погода без снегопада. Гораздо хуже будет если ближе к ночи начнется пурга.

Плохо быть безрассудной. Расчетливая и хладнокровная Паулина никогда бы не поступила так опрометчиво. Клодия до боли прикусила губу. Неужели двоюродная сестра оказалась гораздо умнее ее и с самого начала увидела ту странность в происходящем, которую Клодия упорно старалась не замечать.

– Не ходи, – предупредила ее Паулина. – Клянусь, мы проезжали здесь вчера, но не видели в этой глуши ни одного подобного заведения, ни одного отстроенного здания, только пустошь и…

– Ты хочешь сказать, что еще вчера его здесь не было? – усмехнулась тогда Клодия и смело направилась к распахнувшимся дверям, из которых на проезжую дорогу лился тусклый, призрачный свет.

Внутри все выглядело более приятно. Оранжевые язычки огня плясали в очаге, на столиках дымились кружки с горячими напитками, только посетители почему-то были странными, подавленными и молчаливыми, будто пришли не развлечься, сыграть в кости и выпить, а безмолвно постоять на чьих-то похоронах. Никаких пьяных выкриков, никаких споров, шуточек и драк, только гнетущая тишина, в которой иногда раздаются приглушенные и непонятные, словно произнесенные на незнакомом языке шепоты и мелькают бледные уставшие лица под черными полями старомодных шляп.

Одевшись в бархатный камзол, бриджи и высокие сапоги, Клодия чувствовала себя уютно в любых игровых притонах и тавернах. Стоило только спрятать длинные локоны под шляпой и кто бы смог отличить ее от мальчика. Подобное переодевание – та привычка, за которую родные готовы были ее убить, но иногда легче расстаться с жизнью, чем со свободой. Стоило только занять столик в углу, как с до этого пустого места ее окликнул глубокий бархатистый тенор, красивые, выразительные глаза уставились на нее из прорезей черной маски, бледные руки, как светлячки сияющие на фоне черного камзола проворно перетасовали колоду карт. Так быстро перемешать и раздать карты не смог бы даже фокусник, казалось, что либо руки незнакомца сами по себе отдельно от туловища порхают над столом, приносят вино и подбрасывают кости, либо ему помогает целая армия незримых друзей. Не прошло и получаса, как пари было заключено, а на кон положена слишком необычные ставки. Клодия умела играть и не сомневалась в выигрыше, но на этот раз почему-то проиграла. Интересно только как, ведь у нее в руках были одни тузы и козыри, которые вдруг как оптический обман прямо на глазах приняли очертание самых мелких карт. А стоило только вспомнить то, о чем говорил ей странный таинственный собеседник, и голова начинала идти кругом. «Мы все давно тебя ждали», говорил он и, казалось, что его приятный голос звонче колокола разливается по помещению, но никто не обращал внимание на говорившего, никто не цыкал, ни смеялся, ни пробовал пошутить, все либо делали вид, что заняты собственными делами, либо были погружены в какой-то странный летаргический сон. Собеседник поцеловал ей руку, как странно, наверное, выглядело то, что человек в маске целует руку проигравшемуся мальчишке. Он-то понял, что она девушка, но окружающие не могли этого заметить. Клодия взволнованно обернулась на другие столики, ожидая, что сейчас начнутся толки, смешки и пересуды, но никто даже не смотрел в их сторону.

Теперь она шла по лесу, а лазурный зловещий взгляд незнакомца, как будто преследовал ее. Клодия посмотрела на свою ладонь, среди мелких царапинок четко проступал алый шероховатый кружок воспалившейся кожи – печать от губ незнакомца. Почему тот участок кожи, которого коснулся он, тут же покраснел и воспалился? Почему он рассказал ей столько пугающих невероятных вещей и дал еще более странные наставления.

Надо ускорить шаг, чтобы добраться засветло хотя бы до развилки дорог. Зимой так быстро темнеет, мгла окутывает лес, дает пристанище всем неестественным опасным созданиям, упоминания о которых встречаются лишь в мифологии, а свидетельством их реального существования становиться все новые и новые зверски растерзанные трупы, которые находят на лесных тропинках, в горах, в вертепах, в целой череде проклятых одиноких мест.

Вот и дорога! Клодия почти побежала вперед. Там на развилке должны проступать очертание массивного дорожного креста, но креста больше не было, только глубокая разрытая ямка в промерзшей земле напоминала о том, что когда-то он стоял здесь. Клодия нагнулась, прикоснулась пальцами к холодной почве и нащупала несколько длинных неровных борозд, царапины от когтей волка.