Ольга Пашнина - Ведьма в шоколаде

Весь второй этаж в количестве одной комнаты был завален самым разным хламом. Такое чувство, что здесь не сладкая лавка была, а филиал гастролирующего цирка! Чего только не валялось в комнате! Был даже старый матрас! Куча одежды, какой-то мебели, старая гитара, книги, ящики и коробки, мешки. Вдалеке я даже рассмотрела серебряный сервиз! Вряд ли сюда поднимались в последнее время.

– Надеюсь, товара будет не так много, – вздохнула я. – Ибо разгребать это совсем не хочется.

Для вида я еще немного поковыряла старые ящики, но потом усталость и голод взяли свое. Сара уничтожила все мои деньги, так что на обед и выходить смысла не было. К слову, времени на него мне не предоставили. Поэтому я достала из сумки книгу, что взяла скоротать время в ожидании суда, и примостилось в старом кресле, в самом углу захламленной комнаты. Не мои проблемы, что первый этаж я прибрала, а на втором склад хлама. Торопить Фолкрита и требовать себе больше работы не стану.

Читать получалось с трудом, голодные вопли желудка отвлекали и в абсолютной тишине звучали как-то жутковато. Но я оттягивала момент ухода как могла. Нет, лавка мне по-прежнему не нравилась, но еще большее отвращение вызывала необходимость вернуться домой.

Наконец, когда солнце за окном уже начало садиться, я подхватила сумку и направилась к выходу. Темные безжизненные окна сладкой лавки смотрели будто бы с укором. Хмыкнув в пустоту, я зашагала по людному бульвару.

Когда подходила к дому, не просто хотела есть, умирала с голоду. Даже подташнивало. Я размышляла, что могу перехватить на кухне, ибо ужин уж давно прошел и вряд ли от него что-то осталось. С некоторых пор меня перестали звать к приемам пищи. К счастью, алхимия дает набор базовых умений, в числе которых разогрев бутербродов.

Однако мечты мои сегодня раз за разом подвергались вероломному уничтожению.

– Дейзи Гринвильд! – настиг меня крик… нет, вопль мамы.

Сняла плащ и задумалась, что же на этот раз я сделала. Вроде весь день, как и положено раскаявшейся девушке, работала в лавке.

– Сколько раз я тебе говорила?! – вылетела в холл разъяренная мама. – Сколько предупреждала, Дейзи?! Никаких лабораторий в доме! Ни единой пробирки! Ни одного флакона!

– Ну-у-у да. – Я не очень понимала, к чему она клонит.

Однако все стало ясно, когда я вошла в гостиную. Злая, как тысяча демонят, Сара сидела на диване в объятиях папочки, а под глазом у сестры наливался здоровый фингал. Пришлось кусать губы, чтобы не рассмеяться.

– Убери немедленно из моего дома всю свою гадость! – орала мать.

– А не надо лазить в мою комнату, – вырвалось у меня.

– Дейзи! – строго произнес отец. – Убери.

– Хорошо, – пожала плечами. – Завтра отнесу в академию.

– Немедленно! – взвыла мама.

– Академия уже закрыта…

– Плевать! Чтобы ни единой пробирки не было в моем доме, иначе – я клянусь богиней, Дейзи, – я отправлю тебя вместе со всем этим хламом в конюшни!

– Как скажешь.

Я устала спорить и отстаивать право на какую-то жизнь в этом доме. Поразительно, как долго я верила, будто и впрямь это мой дом. И поразительно, как быстро со всех слетели маски, в том числе и с отца. И вышла классическая сказка: мачеха, злобная сестрица, тюфяк-отец (в некоторых вариациях авторы его убивали, видимо, дабы не травмировать юных читательниц образом невнятного мужика). Ну и я, эдакая принцесса в изгнании. Вот только от принцессы во мне было… ничего не было.

Я поднялась к себе и достала большую сумку. Открыла шкаф, где стояло немногочисленное оборудование, и рассмеялась: пузатая мензурка стояла насупившись. Она, видать, и прописала Саре в глаз, когда та залезла в шкаф. А сестрица потом побежала жаловаться маме. Жаль, что стражу не позовешь на нападение стеклянной посуды. И что сестричка надеялась здесь стащить?

Колбы и пробирки жалобно попискивали, когда я складывала их в сумку. Испаритель даже пришлось упихивать силой.

– Да не бойтесь вы! – разозлилась я. – Нам здесь не рады. Пойдем в другое место. Хватит упрямиться!

На самом деле я слушалась маму и не приносила домой ни ингредиенты, ни результаты исследований. Эти мензурки и колбочки я припасла к новому учебному году. В начале лета на всю учебную алхимическую утварь были распродажи. Стипендии мне хватало, конечно, на все нужные вещи, да и родители подкидывали деньжат, но я привыкла копить. Если бы не Сара, моих сбережений хватило бы на пару месяцев жизни. Теперь придется ждать очередной стипендии: просить у папы совершенно не хотелось.

Я перекинула сумку через плечо, но у самой двери остановилась и покосилась на шкаф.

А что, собственно, меня здесь держит?

Комната в гостевом доме стоит треть моей стипендии. На остаток вполне можно прожить. Без деликатесов, конечно, и на самых дешевых продуктах, но… разве лучше жить здесь и чувствовать себя обязанной за каждую съеденную крошку?

Смахнула непрошеные слезы и взяла вторую сумку, куда сложила одежду на первое время. Были и драгоценности, но их я забирать не стала. Мама вполне может заявить, что я украла их. А новый суд мне ни к чему, проще уйти, забрав лишь необходимое. К счастью, все нужное для учебы хранилось в академии. Так что из личных вещей я взяла только блокнот и одежду. В блокноте были кое-какие важные пометки и наработки.

Оглядела в последний раз комнату. Хихикнула мстительно и немного грустно. Достала карандаш и подрисовала Саре на портрете фингал. Пусть порадуется, непременно ведь сунет нос в мою комнату.

Когда спускалась, все семейство будто бы невзначай собралось в гостиной. Мама никак не могла свести Сарин синяк, я заколдовала мензурку крепко. В академии по-другому никак: шкафчики, хоть и были именные, запирались едва-едва. Приходилось дрессировать утварь от ушлых любителей поживиться чужим.

– Две сумки! – рявкнула мама. – Две сумки этой дряни ты держала в доме!

Я не стала ее разубеждать и, пожав плечами, потопала к выходу.

– Немедленно скажи, как вывести эту гадость с глаза Сары! – донеслось мне вслед.

– Дегтя приложи, – посоветовала я.

– Что?

– Деготь. У аптекаря спроси и приложи, поможет.

А что? Березовый деготь со свиным салом – отличное средство против всякой кожно-магической заразы. А то что воняет, как тысяча несвежих носков, то не мои проблемы. Сара и так моется каждый день, за неделю запах выведет, а Дрэвис Фолкрит получит ценный урок по воздержанию. Ну, или по сексу в защитном мешке.

– Надеюсь, тебе нравятся общественные работы! – истерично взвизгнула сестра.

– О да, – ответила я, – всегда мечтала работать на Дрэвиса Фолкрита.

И куда только делось скорбное выражение? Где страдание невинно обиженной Сары? Аж взглядом меня прожигала.