Андрей Васильев - Черная Весна

Ну и в чем разница между благородными и неблагородными? Только в том, что четыреста лет назад их предки были пошустрее, чем наши.

– А ворота-то открыты, – прозвенел голосок Рози, став каким-то кукольным. – Прелесть какая. Знаешь, Монброн, мне кажется, что твоему дядюшке уже доложили о том, что ты пожаловал в город.

Глянув на Рози, я поразился перемене, которая произошла в ее облике. Не знаю, как ей это удалось, то ли благодаря сменившейся осанке, то ли чему-то еще, но сейчас она выглядела как избалованная девчонка, какими были почти все наши соученицы из знатных фамилий в тот момент, когда они впервые переступали порог Вороньего замка. Из нее просто сочились спесь и презрение ко всем, кто ниже ее по положению. Это трудно описать, но так оно было на самом деле.

– Мистресс де Фюрьи, – Гарольд тоже уловил смену настроения в нашей спутнице и приложил ладонь к сердцу. – Прошу вас проследовать в мое неподобающее вашей милости жилище. Эраст, не отставай. И еще – прикрывай мою спину. Это так, на всякий случай.

Рози оказалась права – нас ждали.

В середине огромного двора, который в темноте и спешке мы тоже толком не разглядели, стоял высокий и грузный мужчина, разодетый дорого и, даже на мой не слишком притязательный взгляд, слишком пестро. Похоже, что здесь определяющим словом было именно «дорого». Золотое шитье, бархат, пуговицы со вставленными в них драгоценными камнями, все это блестело, переливалось и резало глаз. Если продать его одежды, то на эти деньги в Раймилле я бы смог безбедно жить лет пять, а то и семь, причем питаясь трижды в день и ночуя под крышей собственного небольшого домика.

За его спиной стояло десятка два воинов в парадных доспехах, по углам двора, рядом с небольшими флигельками, жались слуги, не сводя с нас, въезжающих в ворота, своих любопытных взглядов.

А вот матушки Гарольда я не увидел, как и его сестер. Да и братца тоже.

– Хвала небесам! – проревел мужчина и вскинул вверх свои здоровенные руки. – Это он, мой племянник Гарольд, вести оказались правдивы! Я-то думал, что это какой-то прохвост, который присвоил имя моего павшего на войне родича, но нет, это он! Я узнал его!

– Это я, – подтвердил мой друг, не спеша слезать с коня. – Здравствуй, дядюшка Тобиас, рад видеть тебя в добром здравии.

Все бы ничего, но Гарольд, увидев родственника, похоже, снова стал заводиться, и потому тон его не сильно совпадал со сказанным. Он больше подходил для фразы «Чтоб ты сдох».

– Миленько тут у тебя, – голос Рози стал совсем уж писклявым, а интонации донельзя надменными. – Не скажу, что удивлена увиденным, некая провинциальность наличествует, но миленько.

Дядюшка Тобиас внимательно посмотрел на нашу спутницу, причем взгляд его не слишком совпадал с обликом. Он был слишком внимательным, слишком оценивающим для человека, разодетого как пугало. Именно тогда я в первый раз подумал о том, что это очень, очень опасный противник. Он, как и Рози, хочет выглядеть не тем, кто есть на самом деле.

– Сойди с коня, племянник, – проревел дядюшка. – Дай я тебя обниму! И представь своих спутников, я хочу знать имена друзей моего любимого родича!

Теперь главное, чтобы Монброн во время объятий все не испортил и не вогнал бы этому здоровяку кинжал в бок, переполнившись радостью от встречи. Я изучил своего друга и видел, что он сейчас раздражен до невозможности.

– Прости, дядюшка, с этого и следовало начать. – Гарольд соскочил с коня и бросил поводья подбежавшему мальчишке-слуге. – Устал с дороги, забываю об элементарных правилах приличия.

Ни один, ни другой не торопились сближаться. Дядюшка ждал, когда Гарольд сам подойдет к нему, а мой друг, похоже, делать этого не собирался. Оно и понятно – первое столкновение клинков, если можно так сказать. На принцип пошел, дает понять, что все будет не так просто.

Зря. Это тот случай, когда можно пожертвовать мелочью вроде нескольких шагов. Ничего страшного в этом нет. Хотя – это для меня, я мыслю по-другому, не так, как он.

Дядюшка оказался гибче. А может, как это ни печально, даже умнее. Он неожиданно резво преодолел разделяющее их расстояние и прижал Гарольда к своему объемистому брюху.

– Племянник, – трубно возвестил он, тиская моего друга. – Как же я рад! Как я рад! Вот если бы твой отец дожил, если бы он мог тебя обнять!

– Я бы тоже этого очень хотел, – холодно ответил ему Гарольд. – Увы, этого не случилось.

– У вас дурно воспитаны слуги, – подала голос Рози, как всегда, на редкость своевременно. – Мне что, так никто и не подставит спину, чтобы я могла сойти с лошади? Я бы всыпала вашему мажордому два… Нет, три десятка плетей за скверное выполнение своих обязанностей. Не меньше!

– Какая суровая! – восхитился дядюшка Тобиас, разжимая объятия и отпуская Гарольда. Он щелкнул пальцами, один из слуг метнулся к Рози и согнул спину. – Сынок, кто это?

Лицо Гарольда закаменело, он был готов к чему угодно, но только не к этому «сынок».

Нет, этот дядюшка кто угодно, но только не дурак. Он бьет пока словами, не кинжалами, но зато точно в цель.

– Это Рози де Фюрьи, – выдохнув, сказал Монброн. – Представительница основной ветви семейства де Фюрьи из Асторга.

– Какая честь для моего дома! – Тобиас изобразил что-то вроде поклона. – Визит столь важной дамы!

И еще один укол. Ловок, ловок.

Я видел, что еще чуть-чуть и мой друг сорвется, потому, спрыгнув с коня, подошел к нему и тихонько ткнул в спину, как бы говоря: «Не сходи с ума».

– Эраст фон Рут, – не ожидаясь реплики Гарольда, представился я. – Барон из Лесного Края.

Как и следовало ожидать, моя персона впечатлила дядюшку меньше, он бросил мне только что-то вроде:

– Рад, рад. Добро пожаловать.

– Эраст мой жених, – добавила Рози, подходя к нам. – Мы решили связать наши судьбы. Любовь – великая госпожа, потому скоро мой избранник породнится с одной из самых знатных фамилий Рагеллона. Хотя, вам, наверное, это не слишком интересно? С другой стороны – я женщина, мне хочется поделиться своим счастьем со всем миром.

И она взяла меня под руку.

– Это все очень, очень любопытно, – заверил нас Тобиас, окинув меня уже более заинтересованным взглядом. – Поверьте. Но время для бесед у нас еще будет, а пока – завтрак. Я, знаете ли, уже немолодой человек и у меня есть свои привычки, сложившиеся годами. Одна из них – плотный завтрак. Потому прошу вас проявить снисхождение к старому чудаку и составить мне компанию за столом.

– Я бы хотел сначала повидать мать, сестер и брата, – твердо произнес Гарольд.

– Так они уже там, – замахал руками Тобиас. – В обеденной зале! Только нас и ждут!

– Завтрак? – Рози надула губы. – Я не умылась с дороги, какой завтрак?

– Условности, – заверил ее Тобиас. – Впрочем – мыльня и служанки в вашем распоряжении, я все понимаю. Но вы, парни, надеюсь, не рветесь сначала умываться? Настоящий воин ест тогда, когда на то есть возможность, а все остальное потом!