Ольга Романовская - Гранит науки и немного любви

Гордая маленькой победой, молчала, игнорируя взгляды благоверного. Я тебе потом все скажу, а пока к декану сбегаю. Как там мне сказали? Выйти, повернуть направо, завернуть за угол и войти в серый корпус, увитый плющом. Плющ – это так по-ведьмински!

Хендрик не понял, отчего меня понесло не к воротам, напомнил, выход в другой стороне. Хихикнула в ответ и попросила обождать «вот у того дерева».

– Агния, – нахмурился муж, – что ты задумала?

– Рога тебе наставлять!

Честно, оно само! Хотя не так уж погрешила против истины. Декану придется усиленно улыбаться.

Кто бы сомневался, Хендрик шутки не понял, наорал, обещал запереть.

– Только попробуй!

Ведь действительно хрен запрешь, я тебе такую парную устрою! Амулеты амулетами, а против женщины со скалкой и сковородкой не устоят. Чугун – страшная сила.

Муж пробурчал в ответ про самодурку. Приму за комплимент.

Понятие «рядом» и «за углом» у магов оказалось своеобразное: пришлось изрядно поплутать, чтобы отыскать нужный корпус. Решительно хлопнув дверью перед носом мужа, вошла и, топая по пустым коридорам, отправилась на поиски магистра Тревеуса. Даже спросить не у кого! Ау, все умерли? Ну да, учебный год-то не начался, откуда тут кому-то взяться. Ладно, хоть где студенты учатся, погляжу. Тоже не удалось – все заперто. Издеваются они, что ли? Пошутили над деревенщиной? Так я вернусь и выскажусь по существу, громко и ясно.

Ан нет, жизнь в корпусе присутствовала: на меня сонно посматривал карлик. Гном? Тогда борода где, гномов без бороды не бывает. А тут рыжие космы, такие же брови, усы, а вместо бороды щетина. На кузнеца с бодуна похож, только ростом не вышел.

– Вам кого? – поинтересовался недогном.

– Декана.

– Кабинет двумя этажами выше.

Эх, удружили! Лестничные пролеты тут нехилые, но знания требуют жертв. Взмокшая, доползла до нужной двери, благо ее удосужились подписать. Ожидала увидеть медную табличку – академия же, в итоге обнаружила обычную железку с наспех нанесенными буквами. То ли деканы часто меняются, то ли студенты не в меру активные, но на красоту тратиться не стали.

Меня не ждали. Декан не сидел за столом, не перебирал бумаги, а… поливал цветы. Он живо обернулся на звук скрипнувших половиц, торопливо, даже смущенно, убрал лейку и деловито поинтересовался целью визита. Она его не впечатлила. Надеюсь, хотя бы я понравилась.

– Девушка, мест нет.

Как в гостинице!

– А если поискать?

Перекинула косы на плечи и расплела. Волосы у меня шикарные, глаз не отвести.

– Соблазняете? – хмыкнул магистр Тревеус и оценил «товар».

– Да, – с придыханием ответила я и развязала пояс.

Поиграем? Все равно ничего не получите, зато интересно, как далеко зайдете. Я-то не стеснительная.

Декан опешил: не ожидал такого поворота событий. Затем опомнился и с ухмылкой лениво бросил:

– Ну, раздевайтесь, девушка, проэкзаменую. Вещи можете на стул сложить.

Дудки, не извинюсь, за дверь не выйду. Стану студенткой – и точка.

Декан ничего так, нестарый, светловолосый, представительный, на вид – лет сорок – пятьдесят, только вот совершенно непривлекательный для конкретной особы. Посмотрите немного, на плечико там, не ниже, подпись под бумагой о зачислении поставите и ославитесь на всю академию. Во всех красках распишу, чем со студентками занимаетесь.

Коварно улыбаясь, начала расшнуровывать платье.

– Девушка, вы серьезно?

Декан заволновался, провел ладонью по лбу.

Так быстро? Положим, я девушка красивая, возбудиться недолго, но не от вида же краешка нижней рубашки!

Пожала плечами.

– Вы сами просили. Раз место можно получить только так… – тяжко вздохнула и продолжила: – Пострадаю ради науки.

– Откуда ж вы такая взялись? – вздохнул бедный мужчина.

Замучила настойчивая бесстыдница!

– Приехала, – зашнуровала то, что развязала, и подошла к столу. – Мечтаю учиться в академии. Седовласый маг из комиссии сказал, меня на общеобразовательный факультет возьмут.

Замерла, отставив ногу так, чтобы показать линию бедра. На войне все средства хороши, простит декан как-нибудь испарину. Я бы тоже с удовольствием прекратила спектакль, но нельзя. Принципами не размениваются.

– Я бы рад, но… – Мужчина сокрушенно развел руками.

Хорошо, мы пойдем другим путем.

Разрыдалась, сетуя на злую судьбу и людей, не желающих сжалиться над бедной девушкой, у которой всего одна мечта в жизни осталась, остальные порушил злобный муж.

– Вот пойду и утоплюсь, – хлюпая носом, твердила я. – Или из окна выброшусь. Где тут у вас окно?

В подтверждение угрозы решительно направилась к искомому предмету, сняла с подоконника герань… и стала студенткой академии. Магистр Тревеус сдался под напором женской игры, даже комнату в студенческом доме со столованием дал. Красота! Хендрик изрядно сэкономит, останется только на жизнь деньги присылать.

Расчувствовавшись, облобызала декана в обе щеки и поспешила к мужу.

Магистр Тревеус вздохнул с облегчением, жаль, ненадолго. Ему еще со мной не раз сталкиваться. По учебе, разумеется. Шило в одном месте у меня с рождения.

Хендрик метал громы и молнии, обещал, об академии могу забыть, но не верилось, будто ректор или декан его послушают. Заверила, что ничего со мной не случится, и потащила мужа в ближайшую таверну: жутко хотелось есть. На сытый желудок и проблемы решать легче.

Ничего, Хендрика я уломаю, сделаю по-своему. В кой-то веки! Пусть ставит условия, пусть бесится – выучусь, а не останусь серой деревенщиной. Заодно друг без друга отдохнем, браку только на пользу.

Меня отпустили на все четыре стороны. Спасибо, ускорения не придали. Виновник сего безобразного поведения заявил: никуда не денусь, прибегу через неделю, поджав хвост. Я дала слово, что раньше зимы не дождется. Хендрик хмыкнул и самоуверенно заявил: «Ну, мы еще посмотрим!» Рассмеялась и покачала головой.

– Горшки заждались. Ты же не бросишь мужа голодным?

Зашел с двух сторон: и позлить, и разжалобить. Нет, милый, не куплюсь, наигралась в поддавки. Какой реакции ты от меня ждешь? Истеричка обыкновенная, одна штука? Заботливая жена, мечтающая лечь в гроб с тряпкой и сковородой? Уже предвкушаешь, ответы заготовил… Увы и ах, бывают в жизни огорченья.

Вздохнула:

– Не знала, что ты такой беспомощный. Как же ты учился, если не умеешь обращаться с посудой? Или мама кухню не показывала?

Упивалась реакцией мужа.

Как же трудно сохранять трагическое выражение на лице! Стою, глубокомысленно рою носком туфли землю, а мысленно хохочу до упаду. Вот тебе за дуру, вот тебе за курицу!

Хендрик обиделся, буркнул что-то неразборчивое и шагнул к лошади. Потом обернулся и от души протянул: