Дмитрий Дегтев - Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Советская авиация не предпринимала никаких попыток снабжать окруженные войска. Наши самолеты ограничились визуальным наблюдением за происходящим и доставкой в котел офицеров с рациями (в ночь на 11 августа было сброшено 12 человек). Впрочем, никто из них на связь так и не вышел.

12 августа летчики докладывали, что на западном берегу Дона идут бои, но никакой подробной информации не поступало.

13 августа нескольким группам красноармейцев удалось переправиться на восточный берег. Но и они не смогли толком рассказать о происходящем. В действительности большая часть 62-й и 1-й танковой армий еще 11 августа сдалась в плен. По немецким данным, суммарно во время операции было захвачено 57 000 пленных, подбито и захвачено 1100 танков и 750 орудий. Последняя группа, в основном из старших офицеров и комиссаров, 14 августа попыталась прорваться на восток в районе восточнее Рычковской, но, по немецким данным, 70 человек было убито «в жестокой схватке», 40 человек попало в плен, в том числе начальник штаба 229-й стрелковой дивизии. Правда, генерала Антона Лопатина среди пленных и павших не оказалось, по всей вероятности, командарм был эвакуирован из котла на самолете. Отметим, что этот разгром стал первым результатом буквального применения известного приказа Сталина «Ни шагу назад!»…

Другим следствием этого «вдохновляющего» документа стало резкое увеличение числа перебежчиков. Попав в трудную ситуацию и не имея возможности выполнить, как правило, заведомо нереальные приказы, многим бойцам было проще отлежаться на нейтральной полосе, а потом в темноте уйти к немцам, чем возвращаться на свои позиции, попав под огонь заградотрядов или же под трибунал. Немецкому же командованию казалось, что перебежчики – это верный признак скорой победы. «Сообщаю вам, что скоро мы будем выполнять новые задачи, поставленные фюрером. Я уверен, что подчиненные мне войска их выполнят. Да здравствует фюрер!» – так завершался пафосный приказ генерал-оберста Паулюса по армии по итогам сражения.

В то время как битва в большой излучине Дона достигла своей кульминации, угроза Сталинграду неожиданно нависла с юга. Дело в том, что 4-я танковая армия генерал-оберста Германа Гота, которая в конце июля уже успела переправиться через Сал и устремилась на Кавказ, в духе гитлеровской «стратегии» была неожиданно остановлена. 48-й танковый и 4-й армейский корпуса были повернуты на восток и получили приказ двигаться к Волге вдоль железнодорожной линии Сальск – Котельниково – Сталинград. Поначалу эта операция, проходившая в безлюдной степи, развивалась стремительно. Передовой отряд 14-й танковой дивизии поставил абсолютный рекорд блицкрига, преодолев за 15 часов расстояние в 150 км, и 3 августа достиг реки Гсауловский Аксай, от которой до Сталинграда оставалось всего 90 км. Ранее подобные передвижения были возможны только в Африке! В тот момент казалось, что Гот даже может опередить Паулюса в этой «гонке к Волге».

Когда в штабе Гременко и Хрущева узнали о том, что противник занял Аксай и продолжает двигаться на северо-восток, 8-я воздушная армия получила приказ все имеющиеся самолеты бросить на атаки немецких танков на данном направлении. 4 августа был выполнен 351 вылет (в том числе 137 ночью). Летчики отчитались о 6 сбитых самолетах при собственных потерях в 7 машин. Большая часть из них пришлась на одноместные Ил-2. Так, группа из 7 штурмовиков 504-го ШАП под командованием старшего лейтенанта Ивана Пстыго получила приказ вылететь в район Абганерово, разведать местонахождение немецкой бронетехники и атаковать ее. Однако сразу после взлета у двух самолетов возникли технические неполадки и дальнейший полет продолжило только 5 Ил-2, которых сопровождало 11 Як-1 из 148-го ИАП. Впрочем, последние на пути к цели ввязались в бой со случайно повстречавшейся группой «Мессершмиттов» (те сопровождали свои штурмовики Ju-87), вследствие чего «черные смерти», как это нередко бывало, в решающий момент остались без эскорта. «Выполнив разведку в указанном районе, выходим на дорогу Уманцево – Перегрузный, – вспоминал об этом вылете Пстыго. – По ней в тучах пыли движется в сторону Сталинграда сплошная колонна танков, крытых автомашин, повозок. А горизонт, как говорят моряки, чист, в небе ни одной подозрительной точки. Может, обойдется все и без прикрытия? Перестраиваемся для атаки и с ходу наносим бомбовый удар по голове колонны. Выполняя маневр для повторного захода, боковым зрением отмечаю, что первая атака оказалась точной: голова колонны утонула в бурых клубах дыма и пыли, сквозь которые прорываются к небу острые языки пламени: из кузовов остановившихся автомашин выпрыгивают солдаты и, словно тараканы, разбегаются по степи. Ну, ребята, добавим фашистам еще огонька! „Мессершмитты”, вызванные, очевидно, по радио, свалились будто снег на голову. В секунды, пока принимал решение, быстро осмотрелся. Картина такая: мессеров – около двух десятков; один из ведомых Плов, оставляя за собой густой дымный шлейф, со снижением уходит в сторону линии фронта…» После этого опытный пилот Пстыго приказал оставшейся четверке встать в оборонительный круг и этим единственно возможным в данной ситуации способом отбиваться от истребителей. Однако четырех машин для подобной «вертушки» оказалось мало, и вскоре были сбиты еще два Ил-2. В паре с последним оставшимся ведомым командир пытался уйти в сторону линии фронта, но вскоре и тот горящим пошел к земле. «До ближайшего нашего аэродрома уже рукой подать, – продолжал свой рассказ летчик. – Из-за повреждения лопасти винта машину бьет крупная дрожь, стрелка прибора давления масла упала за предельную черту, видимо, повреждена маслосистема. Сколько еще минут или секунд самолет продержится в воздухе? Отдаю ручку управления от себя. Самолет лениво входит в пологое пикирование. У самой земли выравниваю машину и веду ее на бреющем в нескольких метрах от выжженной солнцем травы. От преследователей, идущих сзади с небольшим превышением, отделяется один и медленно со снижением сближается. Почти физически ощущаю сзади его взгляд через призму коллиматорного прицела. Сейчас фашист нажмет гашетку и…» По утверждению Пстыго, его тогда спасла случайно оказавшаяся на пути линия телеграфных столбов. Якобы преследовавший его Bf-109 не успел отвернуть, снес консоль и повернул в сторону своих войск. Сам же последний Ил-2 совершил вынужденную посадку на брюхо в 2 км от аэродрома Большие Чапурники. Через несколько дней вернулись в свою часть еще два пилота, остальные же пропали без вести. А вот сопровождавшие штурмовиков в том вылете Яки в полном составе вернулись на свой аэродром без единой пробоины.