Дмитрий Дегтев - Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

По возвращении на базы советские летчики доложили о 70 уничтоженных самолетах (по другим данным – 89) «вместе с их экипажами». Всего же в этот день в воздух поднималось только ПО самолетов, которые осуществили 226 вылетов на бомбардировку немецких войск, разведку и прикрытие. Кроме того, по советским данным, в результате воздушных атак было уничтожено на земле 4 танка, 2 автомобиля, а в воздушных боях сбито 10 самолетов. Общие потери 8-й воздушной армии составили 23 самолета, то есть почти четверть от летавших машин и свыше 10 % от числа самолето-вылетов. 16-я воздушная армия в этот день также понесла потери, причем в тех районах, где не была замечена активность авиации противника. Так, ЛаГГ-3 сержанта П.Н. Книга из 440-го ИАП был сбит в воздушном бою в районе Качалино – Котлубань.

Надо отметить, что 8-я воздушная армия, как, впрочем, и другие соединения, отличалась склонностью к фантазированию по части своих боевых достижений. «Неправдивость донесений – крупнейший недочет в работе штабов, – говорилось еще в секретном приказе № 332309с от 20 июня 1942 г., который подписали заместитель начальника штаба ВВС Красной армии генерал-майор Кроленко, военный комиссар того же штаба бригадный комиссар Никулин и начальник оперативного управления штаба ВВС генерал-майор Журавлев. – Неправдивость же столь велика, что порой граничит с неправдоподобностью. Примером таких неправдоподобных донесений может служить такой факт. По донесениям штаба 8-й воздушной армии (Юго-Западный фронт) получилось, что частями этой армии за период с 10 по 14.06.1942 г. было повреждено и уничтожено 202 танка наступавшего противника, что составляло до 40 % от численности всех танков противника, действовавших на Харьковском направлении. Если учесть, что и наземные наши войска в это же время также уничтожали танки противника, и притом не меньше, а больше, чем уничтожала их наша авиация, то казалось бы, что из-за больших потерь в танках, близких к 90—100 %, наступление противника должно было бы остановиться. Между тем танковое наступление противника на этом направлении 14. Об продолжалось, из чего наглядно видна неправдоподобность донесений штаба 8-й воздушной армии».

Далее в том же приказе начальникам штабов всех степеней предписывалось «организовать поступление информации точно в установленные сроки, добиваясь при этом полноты и правдивости сведений. Все случаи неправдивой информации тщательно расследовать и виновных привлекать к строгой ответственности». Однако в штабе Хрюкина в приказ № 332309с, видимо, не особо вчитывались. Во всяком случае, уверовав в успех своих штурмовых ударов по вражеским аэродромам, командование 8-й воздушной армии решило повторить их на следующий день, задействовав еще большие силы – для закрепления достигнутых результатов. К тому же «честность» противоречила самому стилю советского командования, которое само же и требовало от подчиненных (в том числе авиаторов) любой ценой выполнять задачи и отчитываться о достигнутых результатах.

Знойный день 13 августа склонялся к концу, когда на аэродроме Подольховский в 17.40 по берлинскому времени объявили тревогу. По докладам постов наблюдения, к нему с востока приближалось около тридцати «цементбомберов», которых сопровождали примерно 60 истребителей. Сразу же по взлетной полосе один за другим, поднимая большие клубы пыли, помчались «Мессершмитты».

Надо сказать, что противовоздушная оборона аэродромов люфтваффе была продумана очень тщательно. На наиболее вероятных направлениях полета штурмовиков Ил-2 немцы создавали многослойный барьер заградительного зенитного огня. Как правило, непосредственно аэродром прикрывали шесть-семь батарей. Каждая из них имела либо четыре 88-мм пушки и два 20-мм автомата, либо девять – двенадцать 20-мм или 37-мм автоматических пушек, а также четыре пулеметные точки, три звукоулавливателя и два прожектора. При этом все они располагались так, чтобы защитить стоянки самолетов и в то же время вести огонь в любом направлении. Посты наблюдения и оповещения имели отличную организацию и связь, вследствие чего работали чрезвычайно эффективно. Они эшелонировались в глубину своей территории, и расстояние между ними не превышало десяти километров. В силу всего этого «горбатым» нанести внезапный удар по аэродрому, как правило, не удавалось.

Единственное, что могли этому противопоставить командиры штурмовых полков и дивизий, – это ставшие традиционными удары с бреющего полета. Полет на малой высоте и сброс бомб с высоты 20–30 м позволяли в некоторых случаях достичь тактической внезапности. Однако, по признанию самих летчиков-штурмовиков, подобная тактика имела и множество недостатков. «Удар с малых высот не позволял летчикам полностью использовать боевые возможности штурмовика, – вспоминал дважды Герой Советского Союза Александр Ефимов. – Бомбы при этом приходилось сбрасывать с замедленным взрывом, чтобы не поразить осколками свой самолет. Существенно снижалась точность бомбометания и от рикошетирования бомб. Стрельба из пушек и пулеметов тоже была затруднена, и это эффективное оружие зачастую не использовалось… Резко ухудшались в бреющем полете условия ведения ориентировки и поиска цели. Штурмовики вынуждены были летать вдоль какого-то линейного ориентира или привязываться к хорошо заметным площадкам, чтобы точно выйти в район расположения цели».

Вот и 13 августа, получив вовремя предупреждение, немецкие истребители успели взлететь до начала атаки хорошо знакомых им «цементбомберов». На подходе к аэродрому завязался большой воздушный бой. Согласно данным люфтваффе, пилоты JG3 сбили 11 самолетов, а летчики I./JG53 – 22. Отличился командир 2-й эскадрильи JG53 лейтенант Вальтер Целлот, одержавший сразу три победы. Общие потери советской авиации немцы нескромно оценили в 50 самолетов, и по степи вокруг аэродрома и дальше к линии фронта были разбросаны дымящиеся останки десятков Ил-2, ЛаГГ-3 и Як-1.

Эта цифра являлась сильным преувеличением, хотя потери 8-й ВА в этот день действительно были большими: 22 самолета, из которых 16 пропали без вести. Из группы в составе 6 Ил-2 из 568-го ШАП в районе Липологовского – Каменецкого было сбито 4 штурмовика. Не вернулись из боевого вылета 3 Як-1 из 43-го ИАП (пилоты старший лейтенант А. А. Полянский, лейтенант П. А. Мостовой и старший сержант В. И. Никитин), ЛаГГ-3 сержанта С. А. Вагина из 254-го ИАП, 1 Як-1 из 296-го ИАП (пилот младший лейтенант С. И. Фургалев). Истребитель и тело пилота младшего лейтенанта А. А. Бирюкова из 6-го ИАП были найдены в 8 км западнее станции Средняя Ахтуба, после того как его ведомый старшина А. И. Базовкин, также сбитый вместе с ним, позже вернулся в свой полк.