Максим Коломиец - 1941. «Последний парад» мехкорпусов Красной Армии

Уничтоженный в бою танк БТ-7М 1-й Московской Пролетарской моторизованной дивизии. Июль 1941 года. Возможно, фото сделано в районе населенного пункта Крупки.

Что касается боевой подготовки, то 7-й мехкорпус в этом вопросе ничем не выделялся среди корпусов формирования 1940 года, пожалуй, даже уступал некоторым из них, находившимся на западной границе. Так, согласно плану боевой подготовки, планировалось к 1 января 1941 года закончить подготовку одиночного бойца в мотострелковых полках, к 1 февраля в танковых и артиллерийских (речь идет о призывниках 1940 года), к концу апреля закончить сколачивание танкового экипажа, к 15 июня подготовку танкового взвода, а затем уже переходить к сколачиванию батальона, полка и т. д. В сентябре 1941 года планировалось провести большие учения с выводом матчасти в поле. По понятным причинам сделать этого не удалось. Кстати, подготовка командиров танков сдерживалась недостаточным количеством выделяемых для боевых стрельб снарядов, а механиков-водителей — лимитом на топливо. Правда, в ходе подготовки к парадам на Красной Площади 7 ноября 1940-го и 1 мая 1941 года два батальона 14-й танковой дивизии проходили дополнительную подготовку по вождению танков, но эти занятия носили несколько однобокий характер. Кроме того, корпусу не хватало учебных пособий, учебников и наставлений, полигонов и стрельбищ. В результате к началу войны большинство механиков-водителей и командиров машин имели довольно небольшой опыт вождения и боевых стрельб.

Положительным моментом было то, что среди командиров 14 и 18-й танковых дивизий имелось большое количество участников советско-финляндской войны и боевых действий у реки Халхин-Гол. Многие из них были награждены орденами и медалями. Были среди командиров и настоящие асы танкового дела, занимавшиеся подготовкой молодого пополнения — например, старший лейтенант Скворцов (27-й танковый полк 14-й танковой дивизии), служивший в Красной Армии с 1932 года. К началу войны он подготовил не одну сотню танкистов, имея при этом опыт вождения более 700 часов. В плане подготовки командиров в лучшую сторону выделялась 18-я танковая дивизия, где служило довольно много (относительно конечно) участников советско-финляндской войны, имевших опыт действий в составе 39-й легкотанковой бригады.

Небезынтересно привести фрагмент воспоминаний Дмитрия Тимофеевича Пикуленко, встретившего войну в разведбате 18-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса. Призванный в Красную Армию в октябре 1940 года, по поводу предвоенной боевой подготовки он рассказывал следующее:

«Устройство танкового вооружения мы знали хорошо, но боевых стрельб проводилось мало. Чаще всего стреляли из вставного ствола винтовочным патроном. За восемь месяцев, что я прослужил до войны в батальоне, раза четыре боевыми снарядами стреляли. Выдавали по три штуки и десятка два патронов на пулемет. Разве это подготовка для башенного стрелка?

…Много внимания уделялось физической подготовке. Каждое утро, в любую погоду, пробежка километра два, зарядка. Отдельно проводились занятия по гимнастике и рукопашному бою. Физподготовка у меня на «отлично» шла, строевая — тоже неплохо. Винтовку и танковый пулемет с закрытыми глазами разбирал-собирал. Пулеметный диск быстрее меня во взводе никто патронами набить не умел.

…Как бы я сейчас оценил подготовку моей роты (выше прыгать не берусь) к возможной войне? Пожалуй, на тройку. Что-то мы, конечно, знали и умели, но многое нужное не постигли. Считаю, что самое главное — было мало практических занятий. В роте лишь один человек, командир взвода Корнюхин, стрелял по финским танкам. Да и то предпочитал не рассказывать. Почти все башенные артиллерийские стрелки и на танках, и бронемашинах имели практику по 10–20 выстрелов.

Мало было учений. Спасибо майору Крупскому (командир разведбата — М. К. ), он, выбив лимиты на бензин и масло, организовал водительскую учебу командиров танков. Под предлогом соревнований сумел пару раз провести стрельбы из пулеметов, в которых участвовала хоть какая-то часть пулеметчиков. Тактику разведки и встречного боя мы постигали в основном на своих двоих да слушали уставы, по которым предстояло воевать».

Тот же БТ-7М, что и на предыдущем фото. Июль 1941 года. В кормовой части корпуса видна снарядная пробоина, на заднем плане виден уничтоженный танк КВ с сорванной башней.

Как видно из приведенных выше данных, 7-й мехкорпус к началу войны не имел ни одной тридцатьчетверки или КВ — по плану распределения новых танков он должен был получить их только в 1942 году. Однако при сосредоточении корпуса в районе Орши ситуация в этом вопросе изменилась. Для укомплектования объединения Виноградова были переадресованы три эшелона с танками КВ, отправленными 25 июня 1941 года с Кировского завода в Минск — всего 40 тяжелых машин (10 КВ-1 и 30 КВ-2). Первый эшелон прибыл в Смоленск поздним вечером 27 июня, а на следующий день в 7.30 помощник командира 14-й танковой дивизии по техчасти с командирами батальонов выехал для приемки «кэвэшек». Утром 29 июня, после прибытия остальных эшелонов и их разгрузки все 40 КВ двинулись из Смоленска к месту расположения 14-й дивизии. Однако 75-километровый марш вылился в целую проблему — к вечеру до места назначения в районе Заольши дошло всего 14 машин, остальные вышли из строя по техническим причинам и оказались разбросанными на шоссе в разных местах. Причиной таких массовых поломок стало то, что механиками-водителями на КВ были назначены шоферы колесных машин и мехводы с танков Т-26, к тому же имевшие малый стаж вождения. В результате, первый практический опыт езды на КВ они получили только при следовании своим ходом от станции выгрузки в Смоленске к Заольше. Многие читатели зададут законный вопрос — а почему так произошло, неужели нельзя было найти для КВ кого-нибудь поопытнее? Ответ довольно прост — командиры направляли для приемки новой мат-части «безлошадных» танкистов, не «разбивая» уже укомплектованные и слаженные экипажи. Не стоит забывать, что о боевых качествах новых боевых машин (в данном случае КВ) штаб 7-го корпуса и в особенности 14-й дивизии (а именно она направляла мехводов для приемки новых машин) вряд ли имели какие-то достоверные сведения. Снимая же опытных механиков-водителей с тех же БТ-7 (которые, кстати, были неплохо освоены 14-й дивизией) командование, тут же снижало боеспособность части — все-таки 40 опытных меховодов, а именно столько нужно было для прибывших КВ, это 23 % всех БТ-7 дивизии. Так что определенная логика в действиях командования присутствовала.