Сергей Переслегин - СУММА СТРАТЕГИИ

- Схема Шлиффена: глубокое асимметричное фланговое построение для последовательного многократного выигрыша непосредственного фланга противника и создания угрозы его глубокому тылу, что принуждает противника принять бой с перевернутым фронтом. Оперативный резонанс достигается за счет создания оперативной «тени».

- « Маятник»: симметричное систематическое движение с переменным периодическим оперативным усилением. Резонанс достигается за счет управления ритмом операций на двух или нескольких разобщенных направлениях.

– В «войне Афины» Г. Альтшуллер создал совершенно оригинальную версию схемы «Маятник», пригодную для формального использования в технических и административных системах, а также – в административных структурах. Речь идет о теории решения изобретательских задач (ТРИЗ), точнее, о базовом элементе этой теории – алгоритме решения изобретательских задач (АРИЗ).

- «Вальс отражений»: геометрическая схема, построенная в логике «Sim-стратегии», то есть,позволяющая до самого последнего момента изменять выбор между двумя симметричными версиями. В «войне Афины» схема «Вальса отражений» известна как «SIM-инженерия». В «войне Аполлона» «Вальс отражений» проявляется, как сюжетная симметрия.

Отец подсунул мне статью про «дружбу мушкетеров при живых королях». Наверное, хотел активировать у меня чувство дружбы – я тогда поссорился с Петькой. Мушкетеры меня не вдохновили. Таких отношений, как «сломайте вашу шпагу, граф!», у нас не было. А вот короли определенно имели значение. Монархия нравилась мне до 14 лет, потому что она была похожа на жизнь: живую, не сетевую, ту, о которой мечтает каждый ребенок, чтобы во главе иерархии стоял настоящий героический отец, а он, конечно, был бы креативным бодрым принцем с замашками Петра Первого. Причем я заметил, что те мальчишки, которые жили с матерями, не знали отцов, или те, чьи отцы явно не канали в справедливые монархи, легко становились фрондирующими бандитами – в меру жестокими, но всегда ориентированными на местных и на прибыль сейчас. Я поделился как-то этим со своим любимым американским негром-партнером, и он сказал мне: «Миф об отце оставляет тебе право быть мальчишкой, школяром, фантазером, а отсутствие этого мифа говорит тебе – ты взрослый, выживай, построй забор и охраняй его и убей того, кто подошел к забору». Вот такой анализ американского общества, где собственность – это главное интимное. А у нас в России долго было – «все кругом казенное, все кругом твое». Мама говорила, что это безответственность, а отец считал, что это предпосылка того, что мальчишки смотрели в небо. Первое звездное небо по заказу я получил в восьмом классе. Это была хорошая карта с проектором, включающаяся по моему желанию на потолок. В десятом и одиннадцатом, когда я стал королем чужих сновидений, я включал ее девчонкам и пил с ними чай, рассказывая о звездных путях. В мое время «Один за всех и все за одного» – было лозунгом спортивных команд, но став лозунгом, оно явно потеряло свой смысл. У меня был друг Петька, и я ценил это превыше всего. У отца был друг Сашка. Но команды мушкетеров не было. Тем более, не было четвертого отважного, который стал с ними первым среди равных. Отец учил меня троичности видения, всюду запихивая этих мушкетеров как метафору. Но я уже после Америки понял, что из мира куда-то ушли команды из трех, которые могли впустить гениального и дерзкого четвертого, сломать свой баланс и идти дальше, охраняя честь королевы. И вместе с ними «что-то исчезло с Земли».

Я учился стратегии один. И должен был воспроизвести своих мушкетеров, чтобы случилась условная королева. Это была неразрешимая задача, и мне она нравилась. Когда я был мальчишкой, она была соразмерна тому, чтобы встать из коляски и идти. Мое материальное и идеальное крепко дружили между собой.

Работа со стратегическим ментопланшетом начинается с выбора масштаба или системы масштабов, отвечающих поставленной задаче. Затем нужно определиться с соответствующими этой задаче коммуникативными протоколами. Принципы стратегии придется учитывать все – и сразу, – но какие-то из них станут основой для создания рисунка войны, а какие-то будут задавать «рамки» этого рисунка.

Похвалюсь сразу: в своей успешной операции – стать королем сновидений и величайшим сводником класса и сети – я наступал там, где не было противника, и использовал протокол моей матери: интересуйся другим, страстно, пуще себя, даже если он сильно не нравится. На языке великого австрийского сумасшедшего Хеллингера, это называется «уважение» – признание другого важным.

Наиболее творческой задачей является выбор оперативной схемы или создание новой, вполне самостоятельной. Само собой разумеется, «обход» ментопланшета итеративен: выбрав схему и составив на ее основе план войны, нужно проверить, соответствует ли этому плану первоначально намеченная система масштабов. В общем и целом задача планирования непрерывна – по мере развития событий в план постоянно приходится вносить изменения, при этом каждый раз нужно определяться с полями ментопланшета. Иной вопрос, что правильное решение исходной стратегической задачи подразумевает, что вся эта деятельность сохраняет определенную логику, преемственность, непрерывность. С другой стороны, мастера военного дела говорили, что секрет победы в войне заключается в том, чтобы, во-первых, составить правильный стратегический план, а во-вторых, понять, в какой момент от этого плана нужно решительно и бесповоротно отказаться…

Я прожил два таких стратегических плана в жизни: в любви и в своем первом бизнесе. В одном я выиграл и решительно и бесповоротно понял, что любовь бывает и это главное, но только потом, встретив Кристин в Америке, женившись на ней, я вернулся к тому, что был готов завоевать в 17 лет и отказался… В своей компании по продажам, в своей страсти обогатиться, потому что «раз я умный, то что ж не богатый », я составил стратегический план и тупо бился до конца, пока меня не съели, «обмишулили и объегорили» законом «тайга» мои же подельники и потом поддали пинка профессора, едва не лишив диплома. В первом случае я вышел мастером, а во втором – лохом, причем упертым. Я специально не рассматриваю здесь план моей безупречной победы над ногами, потому что она в большей степени была не моя собственная, это отец зашил в мою жизнь «стратегию чуда», и она причудливо воплотилась в образе медсестрички, которая сыграла свою небольшую главную роль в последнем такте, в военном госпитале, за что спасибо и моим боевым друзьям, и Петьке, живому мушкетеру из схемы восточной стратегии, где союзники и советники играют большую роль в приключениях Раджи.