Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Перепись 1920 г., отразившая влияние не только мировой войны, но и революций, выявила существование «демографических ям» в возрасте от 5 до 14 лет, т. е. родившихся в 1912–1916 гг. Кроме того, она показала почти полное совпадение возрастных коэффициентов среди женского населения по переписям 1897 и 1920 гг. Наблюдавшееся уменьшение доли детей и повышение процента старух объяснялось высокой детской смертностью при пониженной рождаемости. Однако в отношении мужчин появились существенные отклонения как в городах, так и в сельской местности: доля 20–29-летних понизилась с 15,7% в 1897 г. до 7,7% в 1920 г. В этом проявилось прямое влияние мировой и гражданской войн, участниками которых были молодые люди. Действие этих причин сказалось и на возрастной группе 30–39-летних {484} .

Подсчеты С.Д. Морозова по 23 губерниям Центральной России показали, что к 1917 г. в детских возрастных группах было заметно вначале преобладание мужского пола, затем примерное равенство полов. С 18, и особенно 19 лет, численность женщин намного превышала количество мужчин, и так до 29 лет. С 30 лет заметно преобладание мужчин над женщинами, а в возрастах старше 60 лет — женщин над мужчинами.

Удельный вес мужчин и женщин в возрасте 20–29 лет, 30–39 лет и 40–49 лет был более высоким в городе, чем в деревне. Та же тенденция, но не столь явно, прослеживалась в отношении группы 50–59-летних. А вот удельный вес группы старше 50 лет значительно преобладал в деревне. Таким образом, в деревне было относительно больше, чем в городе, детей и стариков, а город сосредоточивал относительно больше, чем деревня, людей в возрасте от 18 до 60 лет {485} . В целом война повлияла не только на сокращение численности населения России, но и на соотношение его поло-возрастного состава, уменьшив долю репродуктивных и работоспособных групп, которая была и без того меньше, чем в других странах.

Вместе с тем в годы войны наряду с численными, половыми и возрастными сдвигами в составе населения изменилось социальное положение женщин, мужчин, молодежи. Эти изменения были связаны с разрушением семьи и различными новыми формами социализации отдельных слоев населения.

Слово «брак» в переводе с латинского языка означает защиту материнства. Сокращение брачности, рождаемости, увеличение числа незаконнорожденных и мертворожденных детей (что отмечают специалисты {486} ) свидетельствовало об ослаблении в условиях войны защищенности женщины в ее основной природной детородной функции. Уход на войну, а затем гибель, инвалидность и пленение тысяч мужчин в цветущем возрасте, как холостых, так и имевших семьи, вело к разрушению семьи как основной демографической и социальной ячейки общества. Как отмечалось, по переписи населения 1897 г. женатые мужчины составляли 64,3% {487} . Аналогичные сведения находим в статистических данных об инвалидах и о русских военнопленных, вернувшихся из германо-австрийского плена в 1918–1919 гг., которые будут проанализированы ниже. Приняв эти данные в отношении мобилизованных — всего 15 798 тыс. человек, получим, что в течение войны примерно 1002,7 тыс. семей оказались без мужей и отцов. Часть из них после окончания войны вернулась домой живыми и здоровыми. Однако война унесла, по разным подсчетам, около 1,5 млн. жизней, свыше 350 тыс. человек стали инвалидами, почти 4 млн. попали в плен {488} . Если учесть, что разработчики переписи 1897 г. из ЦСК МВД насчитали в Российской империи 20 940 388 хозяйств, связанных родством лиц {489} , а также принять во внимание рост численности населения к 1914 г., то окажется, что почти половина семей стали в той или иной степени неполными в годы войны.

Сокращению численного состава семей способствовало также уменьшение рождаемости, высокая детская смертность. Однако во всех этих случаях имела место, на наш взгляд, не позитивная эволюция семьи от патриархальной к простой, а тяжелый процесс разрушения семьи, приводящий к кризису сложившихся семейных основ.

В годы войны увеличился процент внебрачных рождений и повторных браков. Так, например, сведения по г. Омску показывают, что удельный вес браков между холостыми женихами и невестами уменьшился с 83,4% в 1913 г. до 77,0% в 1916 г. Одновременно увеличилась доля браков вдовцов с девицами с 5,5% до 11,1% и вдовцов с вдовами с 6,1 до 7,0% . В Тобольске доля повторных браков возросла с 10,6% в 1885 г. до 20,5% в 1915 г. {490}

Следует также иметь в виду, что в России у большей части населения, прежде всего у крестьян, семья была также хозяйственно-производственной ячейкой. Поэтому разрушение семьи означало разрушение складывавшейся веками ее производственной основы. По заявлению министра земледелия А.Н. Наумова на заседании Государственной думы 19 февраля 1916 г., в армию было взято до четверти всего рабочего населения России. Согласно подсчетам специалистов-современников, убыль рабочих сил в деревне на середину 1916 г. составляла от трети до половины их количества в довоенное время. По данным сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г., доля работников-мужчин, взятых в войска, составляла в 16 губерниях в среднем 48,3%, в том числе: в Петроградской — 39,8% , Казанской — 44,9% , Московской — 45,2% , Архангельской — 45,9% , Киевской — 51,8%, Вологодской — 52,3%, Томской -54,5% , Акмолинской — 60,6% и т. д. {491}

В связи с этим все большая нагрузка ложилась на женщин. Если в 1915 г. труд женщин на полевых работах широко использовался в 40% губерний, то в 1916 г. в 70% . На первом этапе войны, в 1914 г. при уборке урожая широко применялась мирская помощь, которую оказывали главным образом нуждающимся семьям, состоявшим из жены и малых детей и не имевшим лошади. Мирская самопомощь использовалась и в случае необходимости выполнения сезонных и тяжелых работ, которые были не по силам одной семье. Однако по мере осложнения положения в деревне мирская самопомощь уменьшалась и одновременно усиливалась родственная {492} .

Известный специалист по аграрному вопросу в России Н.П. Огановский в докладе, читанном на совещании при Московском обществе сельского хозяйства в 1916 г., отмечал: «В нормальных условиях каждая семья выставляет обычно рабочую пару, в которой отношение мужчин к женщинам равно 1:1. Такая пара представляет собой рабочий аппарат семьи, и все полевые работы, выполняемые этим аппаратом, были распределены между двумя единицами, входящими в него спокон веков, со времени возникновения крепостного права и даже раньше. Рабочее “тягло” — вот древняя кличка этого аппарата. Теперь стройная система “тягла” нарушена, так как отношение рабочих мужчин к женщинам стало равным отношению 1:1,6. После последних осенних и грядущих зимних мобилизаций оно, вероятно, приблизится к цифре 1:2. Но в каждой рабочей семье имеется обычно лишь одна полнорабочая женщина; второе звено “тягла” — полнорабочие мужчины — в большинстве своем выпало, а без него немыслимо правильное прохождение цикла полевых работ; это самое обстоятельство и толкает крестьян к складке 2–3 семей в одну» {493} . Такая производственная необходимость фактически способствовала возврату к нераздельной большой семье (супруги с женатыми детьми и внуками или без них), если даже до того существовали малые семьи нуклеарного типа.