Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Вначале контроль над беженцами и распоряжения в их адрес исходили в основном от военных властей фронтов и Ставки верховного главнокомандующего, которые с началом войны наделялись особыми полномочиями {575} . Только 4 августа 1915 г., когда численность беженцев сильно возросла, по инициативе Ставки центральные власти приняли решение о массовом перемещении беженцев во внутренние губернии для разгрузки прифронтовой полосы от избыточного населения и оказания ему помощи на новых местах жительства. С осени 1915 г. вывоз беженцев в тыловые губернии осуществлялся по железным дорогам, в основном «маршрутными поездами», следовавшими до места назначения.

Согласно закону и «Положению об обеспечении нужд беженцев» от 30 августа 1915 г. потребности беженцев удовлетворялись за счет казенных средств, а обязанности государственного попечения возлагались на министра внутренних дел, главноуполномоченных по устройству беженцев, губернаторов и градоначальников, на земские учреждения и городские общественные управления, а также на специально создаваемые местные комитеты.

Вместе с тем для обсуждения и объединения мер по обеспечению нужд беженцев под председательством министра внутренних дел учреждалось «Особое совещание по устройству беженцев» как «высшее государственное установление». В его состав, помимо 7 членов Государственного совета и 7 членов Государственной думы, входили представители основных министерств, представитель наместника на Кавказе, главноуполномоченные по устройству беженцев, представители «Татиянинского комитета», Российского общества Красного Креста, Всероссийских земского и городского союзов, целого ряда национальных благотворительных организаций и т. д. Особому совещанию и его местным органам были подведомственны все категории беженцев, за исключением иностранных подданных немецкой и венгерской национальностей. По решению Совещания было введено регулярное «пайковое» довольствие беженцам из государственных средств. Однако помощь оказывалась в первую очередь наименее обеспеченным. Обращалось внимание на необходимость трудоустройства беженцев и существования за собственный счет тех, кто имел такую возможность {576} .

По официальным данным на 20 декабря 1915 г., представленным губернаторами и опубликованным «Татиянинским комитетом», на территории империи, за исключением Закавказья, было зарегистрировано 2706,3 тыс. беженцев. Из них 2496,4 тыс. размещались в губерниях Европейской России, остальные в Предкавказье, Сибири и Средней Азии. Особенно много (свыше 100 тыс.) их оказалось в Екатеринославской, Лифляндской, Московской, Самарской, Саратовской, Минской, Тамбовской, Харьковской губерниях. В Москве было зарегистрировано 140,1 тыс. беженцев, в Петрограде — 84,1 тыс., Харькове — 42,1 тыс., Екатеринославе — 33 тыс. {577}

Согласно анкете «Татиянинского комитета» на 29 мая 1916 г. беженцы распределялись по районам следующим образом {578} (см. табл. 7).

1. Прифронтовой … 855,3 / 25,9

2. Центральный … 1342,7 / 40,6

3. Южный … 408,3 / 12,3

4. Восточный … 324,3 / 9,8

5. Северный … 27,5 / 0,8

6. Сибирь … 78,0 / 2,4

7. Средняя Азия … 114,0 / 3,5

8. Закавказье … 155,9 / 4,7

Итого… 3306,0 / 100

На 1 февраля 1917 г. Всероссийским центральным бюро труда было учтено 3200,5 тыс. беженцев. При этом в городах устроилось 1168,2 тыс. (36,5%), в сельской местности 2032,3 тыс. человек (63,5%). Из 3113,4 тыс. беженцев, о которых имелись сведения, в Европейской России (48 губерний) осело 2830,5 тыс. (90,9%), на Кавказе 172,3 тыс. (5,5% ), в Сибири 69,6 тыс. (2,3%), в Средней Азии — 41,0 тыс. беженцев (1,3%). В составе всех учтенных беженцев русские составляли 54%, поляки — 16,3% , латыши — 8,8%, евреи — 6,2%, армяне — 3,8%, литовцы — 2,7%, «прочие», в числе которых были преимущественно немцы-выселенцы, — 6%, нераспределенные — 2,2% {579} . Среди кавказских беженцев кроме российских подданных из приграничной полосы (в том числе армян, греков) были перебиравшиеся с конца 1914 г. армянские и ассирийские беженцы из Турции и Персии, спасавшиеся от насилий и резни со стороны турок и курдов.

Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 г. учла в составе всех категорий хозяйств 52 губерний и областей 170 727 хозяйств беженцев. 96,7% из них находилось в Европейской России, 2,1% — в Сибири и 1,2% — в Степном крае {580} .

Общая численность беженцев с учетом незарегистрированных лиц, мобилизованных в армию и др., определяется в период Первой мировой войны в источниках и литературе в 4–5 млн. человек {581} . Эта цифра перекрывает все остальные миграционные потоки времени войны и сопоставима с числом переселенцев за 1897–1916 гг. в южные районы и азиатскую часть страны, составлявшим 5227,6 тыс. человек {582} . По подсчетам Комиссии по обследованию санитарных последствий войны, к ее концу с учетом беженцев Польши, Литвы, Латвии, Эстонии численность беженцев была вдвое больше {583} .

В это число не вошли две группы депортированных, которые по сравнению с беженцами находились на особом положении. Первую составляли высланные по персональным доносам и обвинениям в политической неблагонадежности, шпионаже и т. п. под особый надзор полиции в отдаленные губернии, в том числе в Сибирь. Как уже отмечалось, официально они не включались в состав беженцев. Во вторую группу входили подданные враждебных держав, прежде всего Германии и Австро-Венгрии. Их точнее назвать интернированными.

Несмотря на появление в годы войны новых слоев и групп населения, основу социальной стратификации российского общества, как и в предвоенный период, составляли сословия и классы. Деление общества на сословия было зафиксировано переписью населения 1897 г. Самым многочисленным являлось крестьянство, включавшее 77,1% жителей Российской империи. Еще 10,7% составляли мещане и 6,6% — инородцы, к которым относились бродячие, кочевые и оседлые коренные жители Сибири и Средней Азии, Севера и Юга Европейской России, а также евреи. Доля привилегированных сословий по сравнению с податными была ничтожно мала: на дворянство приходилось 1,5% населения (в том числе на потомственное — 1%), на христианское духовенство — 0,5% , столько же на почетных граждан и купцов, вместе взятых. Войсковые казаки, являвшиеся, с одной стороны, служилым сословием, а с другой — примыкавшие к крестьянству, ибо занимались сельскохозяйственным трудом, давали 2,3% населения. Остальные 0,3% учтенного переписью населения составляли финляндские уроженцы, духовенство нехристианских исповеданий, которое не считалось сословием, разночинцы и 0,5% — иностранные подданные {584} .