Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Промышленный подъем конца XIX в. и 1909–1913 гг. существенно продвинул страну по пути индустриального развития. В начале XX в. Россия из аграрной страны превратилась в аграрно-индустриальную державу. Оставаясь крупнейшим мировым производителем и экспортером сельскохозяйственной продукции, Россия по абсолютному объему промышленного производства вошла в пятерку наиболее крупных индустриальных стран наряду с США, Германией, Великобританией, Францией. Доля империи в мировом промышленном производстве, составлявшая в 1881–1885 гг. 3,4%, возросла к 1896–1900 гг. до 5,0% , а к 1913 г. — до 5,3% {641} .

Тем не менее разница оставалась еще очень значительной: накануне Первой мировой войны Россия производила промышленной продукции в 2,6 раза меньше, чем Великобритания, и втрое меньше Германии. Что касается Франции, то по абсолютным показателям валового промышленного производства Россия вплотную приблизилась к ней, превзойдя ее по выпуску ряда ключевых видов промышленной продукции: минерального топлива, стали, машин, хлопчатобумажных тканей и др.

Гораздо менее заметными были сдвиги при расчете продукции индустрии на душу населения, что в немалой степени объяснялось чрезвычайно высоким темпом прироста населения страны. Доля России в мировом промышленном производстве далеко не соответствовала доле ее населения среди жителей земного шара (10,2%). Из отдельных видов промышленной продукции исключение составляли только нефть (17,8% мировой добычи) и сахар (10,2%).

И в начале XX в. Россия продолжала оставаться страной со значительным преобладанием сельскохозяйственного производства над промышленным. Стоимость сельскохозяйственных производственных фондов России к 1914 г. равнялась 13 089 млн. руб., промышленных — 6258, железнодорожных — 6680 и фондов торговли — 4565 млн. руб. {642} Хотя перевес новых форм экономической деятельности был очевиден, стоимость промышленных фондов империи еще вдвое уступала народному богатству, накопленному в сельскохозяйственном секторе.

Индустриальный прорыв России отнюдь не был заслугой правительства, во всяком случае — не его одного. Экономический рост поддерживался не только государственными вливаниями, но хозяйственной деятельностью частных предпринимателей, прежде всего российских, а также иностранных. Государство в дореволюционный период являлось не столько инвестором экономики (за исключением железнодорожного хозяйства, где казенные капиталовложения действительно были велики), сколько получателем дохода от экономического роста {643} . Этот вывод служит косвенным, но весьма важным подтверждением победы в довоенной России рыночной экономики.

Не в последнюю очередь заметного прогресса Россия добилась благодаря заграничным инвестициям, которые сыграли немалую роль в деле индустриализации страны, облегчив ей первые шаги в этом направлении и подтолкнув создание ряда новых отраслей промышленности и транспорта. Иностранный капитал интегрировался в процесс индустриализации страны, облегчив продвижение по этому пути и подтолкнув создание целого ряда отраслей экономики (пример — угольно-металлургический район Донбасса, освоенный в целом на средства французских и бельгийских инвесторов) {644} . Впрочем, в этом отношении Российская империя принципиально не отличалась от других стран, вступивших на путь капиталистической модернизации с некоторым опозданием и пользовавшихся поддержкой более развитых соседей, например от Германии или США, в течение XIX столетия совершивших громадный скачок в индустриальном развитии.

«Экономический рост и структурные изменения царской экономики в 1885–1913 гг. соответствовали образцу современного экономического роста, который испытали на себе индустриально развитые страны», а темпы этого роста были в среднем выше западноевропейских {645} . Однако в целом страна оставалась на начальной стадии перехода от традиционного к индустриальному обществу. Несмотря на динамичное развитие системы школьного образования, Россия отставала от западноевропейских стран по показателям человеческого капитала. Накануне войны лишь 40% детей старше 9 лет умели читать.

В канун мировой войны империя находилась на траектории здорового роста, которая могла вывести ее в число ведущих экономических держав мира. Проблема заключалась в том, что, позже других вступив на путь современного индустриального развития, Россия прошла и меньший отрезок этого пути.

В какой же мере Первая мировая война сказалась на экономике страны в целом и насколько значим был экономический фактор для крушения России в 1917 г.? В связи с этой проблемой представляет интерес недавно опубликованная работа российского историка А. Маркевича и британского исследователя М. Харрисона «Первая мировая война, Гражданская война и восстановление: национальный доход России в 1913–1928 гг.» {646} По их наблюдению, в 1914–1918 гг. страна с самой большой в мире территорией и четвертой по размеру экономикой была низведена до уровня, невиданного в Европе со времен Средневековья.

В первые годы мировой войны, до февраля 1917 г., в целом удавалось справляться с экономическими трудностями. Реальный ВВП России на душу населения к 1917 г. был ниже уровня 1913 г. примерно на 18%, причем до 1916 г. снижение не превышало 10% (этому способствовал отличный урожай 1915 г.). Если сравнить российскую экономику в эти годы с экономикой других континентальных стран, участвовавших в Первой мировой войне, то степень понесенного ими урона сопоставима. Накопленный спад ВВП за 1914-1917 гг. в Германии составил более 20% , в Австрии — свыше 30%, а в среднем по континентальным воюющим державам — 23%.

Сходную динамику экономического спада у континентальных держав упомянутые авторы связывают с чрезмерной долей натурального сельского хозяйства и свертыванием рыночных механизмов снабжения населения. «На всем пространстве европейского континента, от России до Германии, Австрии и Венгрии и от Балкан до Османской империи, мобилизация в действующую армию лишила село работников и лошадей, что привело к сокращению производства в сельском хозяйстве. Однако этот спад имел второстепенное значение по сравнению с деформацией рынка, порожденной мобилизацией промышленности и резким сокращением производства тех товаров, для покупки которых крестьяне были готовы продавать свои излишки продовольствия. Крестьяне ушли с рынка, и поток продовольствия из деревни в город превратился в тонкий ручеек. Принимаемые властями меры по распределению среди городского населения продуктов питания по низким ценам, как правило, только усугубляли неравновесие на рынке» {647} .

Можно согласиться и с выводом А. Маркевича и М. Харрисона о том, что неверно было бы связывать российскую революцию исключительно с военными тяготами. «Российская империя гораздо лучше справилась с задачей мобилизации экономики, чем утверждалось в опубликованных ранее работах. Таким образом, положение России в период Первой мировой войны было, по нашим оценкам, не таким плохим, как принято считать» {648} .