Николай Бугров - Рейд в Заднепровье

— «На этих территориях наших вооруженных сил будет достаточно только в том случае, если всякое сопротивление будет караться путем создания системы террора вооруженных сил для того, чтобы искоренить у населения намерение сопротивляться. Командиры должны выполнять этот приказ, применяя драконовские меры».

— Вот теперь понятно, что такое гитлеровский «новый порядок», — решили партизаны и довели этот приказ до сведения жителей оккупированных сел и деревень.

Особенно упорно фашисты насаждали «новый порядок» на Орловщине, включавшей в те времена районы, из которых позднее была образована Брянская область, и в прилегающих к ней Сумской и Черниговской областях УССР. Гитлеровцы стремились укрепить ближние тылы, где располагались резервы армий, наступавших на Москву. По магистрали Киев — Москва через Сумскую и Орловскую области непрерывным потоком двигались на восток немецкие части, нескончаемыми вереницами тянулись колонны автомашин с боеприпасами и вооружением.

Немецко-фашистские войска усиленно охраняли свои коммуникации. В городах и селах располагались охранные войска. С целью подавления сопротивления советских людей и грабежа создавались органы местного оккупационного управления. На службу в них привлекались уголовники, бывшие кулаки, предатели. В старинном Трубчевске — районном центре на Орловщине — на пост бургомистра был назначен местный житель по фамилии Павлов, оказавшийся, как впоследствии установили партизаны, старым немецким шпионом, глубоко законспирировавшимся в городе.

Быстро росло сопротивление оккупационному режиму.

На восток от Трубчевска, за многоводной во время разливов Десной, сплошной стеной стоят дремучие Брянские леса. Растянувшись в длину на 250 километров, шириной почти в 100 километров, они занимают территорию, на которой до войны проживало около миллиона человек.

В этих местах с первых дней оккупации и осели партизанские отряды. Многие из них были организованы заранее, другие возникли стихийно. В партизанское движение включились и группы командиров и бойцов Красной Армии, пробиравшихся из окружения к линии фронта.

В одной из таких групп оказались А. Н. Сабуров, 3. А. Богатырь, Н. Пашкевич и другие. Они решили создать партизанский отряд и действовать в Брянских лесах. Им быстро удалось установить связь с подпольными райкомами Трубчевского и Суземского районов. Совместная разведывательная работа с партизанами этих районов принесла свои плоды. Разведчики проникали в немецкие комендатуры, наблюдали за движением войск по дорогам.

Вскоре отряду стало хорошо известно о том, что представляют собой немецкие гарнизоны в ближайших районных центрах, деревнях, селах и на железнодорожных станциях.

Первой боевой операцией партизан явилось нападение на небольшую железнодорожную станцию Зерново, которую охраняло около 100 немцев и полицейских. План был прост — выйти на опушку леса около станции и из двух пулеметов и автомата, имевшихся в отряде, открыть огонь по окнам и дощатым стенам здания, чтобы создалось у немцев впечатление, будто наступает большой отряд. В случае успеха партизаны решили поджечь станционное помещение и взорвать стрелки.

Но планы часто изменяются самым неожиданным образом. Так получилось и на этот раз.

В морозную декабрьскую ночь по глубокому снегу вышли партизаны на выполнение задания. В нападении участвовала почти половина отряда.

Когда партизаны наконец вышли из леса на открытое место, сразу стало светлее. Невдалеке виднелось приземистое здание станции. Некоторое время они постояли, прислушиваясь, пытаясь определить, где находятся часовые.

— Странно, — проговорил кто-то, — зерновские жители сообщали, что часовые вокруг здания каждую ночь ходят.

— Может быть, в засаде где-нибудь сидят, — раздалось из темноты чье-то предположение.

Приглядевшись, партизаны поняли, что устроить засаду вблизи здания невозможно. Решили подобраться ближе и тогда уж открыть огонь. Растянувшись редкой цепью, партизаны осторожно двигались вперед, ожидая, что вот-вот раздастся команда и стрельба нарушит тишину ночи.

— Огонь! — крикнул Сабуров, когда здание было уже совсем близко, но вместо выстрелов раздалась громкая брань, кто-то стал звать Сабурова, и наконец растерянный голос произнес:

— Пулемет отказал…

Автоматы также не стреляли. Из-за отсутствия смазочных масел оружие было смазано салом, и, как партизаны перед боем ни протирали, его, всеже незаметный слой этой смазки остался и теперь застыл на сильном морозе. План нападения надо было менять. Решили забросать станционное здание гранатами. Уже без всяких предосторожностей партизаны подбегали к дому и бросали в окна гранаты.

Раздалось несколько взрывов, полетели осколки стекла, охваченные паникой гитлеровцы открыли стрельбу из пистолетов. Почти сразу же вспыхнул пожар, и пламя охватило здание, осветив место скоротечного боя. Через несколько минут загорелся небольшой сарай, где были бочки с бензином; они взрывались, усиливая панику немецких охранников. Партизаны частыми одиночными выстрелами вели огонь по убегающим вдоль железнодорожного полотна гитлеровцам.

Убедившись, что противника нет, партизаны вышли к путям и взорвали станционные стрелки, а затем отошли к лесу.

Через несколько дней разведчики принесли в лагерь печатавшуюся в Суземке фашистскую газетку, в которой в большой черной рамке была опубликована статья об этом бое и о торжественных похоронах 13 гитлеровцев, «геройски павших во время нападения на станцию лесной банды численностью свыше 200 человек».

В газете ничего не говорилось о том, что станция после нападения не работала в течение трех суток, но угроз в адрес «бандитов» высказывалось много.

— Надо написать в Суземку, что извещение об итогах боя получили, так же как и предупреждение, — смеялся Н. Пашкевич, один из участников нападения. — Если семь человек превратились в двести, что же будет, когда нас станет семьдесят семь?

После первой операции партизаны стали усиленно собирать разведывательные данные о гарнизоне, расположенном в районном центре Суземка.

— Они нас угрозами пугать будут, а мы без угроз устроим нападение на Суземку, — говорил А. Н. Сабуров, отправляя в разведку Захара Никитина — бывшего лекпома Днепровской флотилии, который, пробираясь к фронту, некоторое время до того, как попал в отряд, жил в Суземке.

— Пойдешь, Захар, в Суземку и составишь план города, на котором отметишь места, где располагаются немцы, а также узнаешь адреса предателей, работающих у них.

Захар Никитин отлично справился с заданием, принеся в отряд подробный план с различными пометками.