Валентин Варенников - Парад Победы

Да, Гитлер метался, как зверь, загнанный в угол. Время неумолимо приближало час расплаты. Всем становилось ясно, возмездие наступит скоро.

Мною, читатель, сделано такое отступление в целях более полного представления обстановки того времени.

Советская Армия в ходе зимне-весеннего наступления 1944 года разгромила все южное крыло немецко-фашистских войск и вышла в район южнее реки Припяти (то есть на севере этого стратегического направления) — в районы Ковеля, Верба, Берестечко. Это приблизительно 30–50 километров до границы с Польшей. По решению Ставки ВГК на основное западное стратегическое направление советско-германского фронта выдвигаются самые мощные и прославленные соединения и объединения Вооруженных Сил. Такая честь была оказана и нашей 8-й гвардейской армии, которая была включена в состав 1-го Белорусского фронта. Уже тогда можно было предположить, что перед нами кратчайшее расстояние до Берлина. А какие личности командовали нами! На это направление выдвигаются: Георгий Константинович Жуков, Константин Константинович Рокоссовский, Иван Степанович Конев, Василий Иванович Чуйков, другие полководцы. Уверен, что от одних этих фамилий немцев уже бросало в дрожь, а личный состав наших войск эти военачальники вдохновляли на подвиги. Такие фигуры уже были хорошо известны миру.

Переброска войск с юга страны на север, в сторону Белоруссии, осуществлялась по железной дороге. Через пять дней 35-я гвардейская стрелковая дивизия выгрузилась на станции Сарны и 21 июня 1944-го сосредоточилась в лесах восточнее Ковеля. Части дивизии в первые же дни зарылись в землю «с ушами», чтобы [302]никакая бомбежка не могла нанести ущерба. Была организована четкая система огня по отражению наземного и воздушного противника. Выставлено охранение. В течение оставшихся дней июня и в первые две недели июля в дивизии, как и в других соединениях армии, шла интенсивная подготовка к предстоящим боевым действиям, Принимали пополнение, подвозили боеприпасы, горючее, продовольствие, другое военное имущество. Проводили занятия в основном по тактической и огневой подготовке. Приблизительно за десять дней до начала наступления командир 4-го гвардейского стрелкового корпуса генерал Глазунов собрал у себя вблизи штаба командный состав дивизий, бригад и всех полков. На огромном макете местности в течение шести часов шли занятия по организации взаимодействия частей корпуса при прорыве обороны противника.

Вместе с командиром и начальником штаба полка был приглашен на эти занятия и автор этих строк, занимавший в то время должность начальника артиллерии 100-го гвардейского стрелкового полка 35-й гвардейской стрелковой дивизии. Дело в том, что для огневой подготовки прорыва обороны противника привлекались все без исключения артиллерийские и минометные стволы всего корпуса, в том числе и тех частей и подразделений, которые находились во вторых эшелонах и резерве. Наша дивизия в этот раз не была в числе непосредственно прорывающих оборону противника — она стояла во втором эшелоне и обязана была продвигаться за открытым флангом корпуса и армии, обеспечивая тем самым прикрытие от возможных ударов противника во фланг и тыл наших войск. Задача далеко не простая, тем более что из мобильных и быстродействующих средств, обеспечивающих информацию о противнике, кроме конной разведки и средств дивизии, у нас ничего не было. [303]

В то же время на период огневой подготовки атаки все орудия и минометы нашего полка, как и других стрелковых полков, и тем более 118-го гвардейского артиллерийского полка дивизии, привлекались по общему плану. Таким образом, на участке прорыва обороны противника достигалось 7–10-кратное превосходство артиллерии. Несомненно, это обеспечивало и подавление, и разрушение обороны противника. Каждой батарее были определены конкретные цели, которые она обязана была в строго назначенный период времени, с четко отведенным расходом снарядов, подавить или уничтожить. Учитывая, что с началом наступления вперед двинется огромная масса войск, надо было сделать все, чтобы наши батареи, участвуя в огневой подготовке, не затерялись и не отстали бы от своего полка или батальона, которые должны были подойти.

После занятий на макете местности у комкора такие же занятия были проведены в дивизии и в полку. Плюс всё было отработано также непосредственно на местности (в рамках возможного). Вместе со всеми, естественно, готовился к операции и автор этих строк: определил огневые позиции для каждой батареи; маршруты выдвижения к ним; места для НП, организовал связь и управление в целом. Особо разбирали с каждым комбатом участки (рубежи) огней на местности — как в период огневой подготовки, так и в период поддержки (в нее включался также и огневой вал).

По ночам мы отрывали огневые позиции и наблюдательные пункты, а к утру все маскировали. Однако самолеты-разведчики «фокке-вульф» все-таки появлялись на большой высоте, но и наши истребители «не спали» — не давали им зависать над передним краем наших войск, тут же отгоняли прочь.

В ночь на 17 июля все заняли свои НП, а в следующую ночь — вышла на огневые позиции вся приданная [304]и поддерживающая артиллерия. Утром 18 июля 1944 года 1-й Белорусский фронт под командованием Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского нанес своим левым крылом мощнейший удар по противостоящему противнику. И, несмотря на хорошо подготовленную систему обороны и крупные силы, немецкие войска были буквально раздавлены. Наша дивизия двигалась в северо-западном направлении из района севернее Владимира-Волынского на Красностав и Люблин. Уже к исходу 20 июля, то есть на третий день наступления, в обороне противника зияла брешь в 130 километров по фронту и 70 — в глубину.

Перед германским командованием отчетливо и реально вырисовывалась очередная катастрофа, тем более что войска 8-й гвардейской и 47-й армий с ходу форсировали реку Западный Буг и вступили в Польшу. Удар 1-го Белорусского фронта был такой силы, что наступление всей главной группировки войск развивалось очень высокими темпами. Поэтому, несмотря на довольно приличную подготовленность в инженерном и в других отношениях промежуточных рубежей обороны в глубине, противник не способен был предпринять что-либо эффективное не только для парирования удара, но хотя бы для временного задержания наших войск хотя бы на одном из направлений. Мало того, введенная в прорыв 22 июля 2-я гвардейская танковая армия, как стрела, промчалась 75 километров и в этот же день завязала бои за Люблин — один из крупнейших административных и промышленных центров Польши. Тяжело раненный в этих боях, командующий армией генерал-лейтенант танковых войск С. И. Богданов навечно прославил Советскую Армию и ее танкистов. Этот танковый удар — словно удар кинжала в грудь врага в открытом бою — несомненно, сказался на развитии дальнейших событий. А уже через сутки, то есть 24 июля, во взаимодействии [305]с нашей 8-й гвардейской армией танкисты Богданова овладели Люблином.