Игорь Дроговоз - Крепости на колесах: История бронепоездов

Бронеплощадка с 75–мм орудиями бронепоезда «2–й Петроградский»

В тех случаях, когда бронепоездная часть будет действовать в составе общевойскового соединения, ее огонь до момента бронепоездной атаки не должен быть изолирован от системы огня, планируемой артиллерийским начальником. Но выполнение задач бронепоездной частью в этой системе, ни в какой степени не может оправдать промедление при осуществлении бронепоездной атаки.

Штурмовой вагон польского бронепоезда «Danuta»

Обстановка боя может предоставлять продолжительные сроки для изучения местности, рубежей, ориентиров, подступов и подготовки исходных данных для стрельбы. При действии бронепоездных частей в составе подвижного отряда или на охране железнодорожного участка обстановка может приближаться к условиям встречного боя, в котором сроки на подготовку и организацию огня и атаки особенно жестки.

При этом не только командир башни, но и наводчик должны уметь отыскать цель по короткому целеуказанию или самостоятельно выбрать наиболее важную цель в секторе, назначенном для орудия, иметь навыки самостоятельно определить исходные данные для огня и вести огонь.

Огонь с закрытых позиций должен быть обеспечен наблюдением не только с ближних, выброшенных накоротке, наблюдательных пунктов, но и с дальних. Организация последних, при наличии только проволочной связи, встречает большие трудности и связывает маневр бронепоездной части на поле боя.

Оснащение радиостанциями и применение универсальных (то есть приспособленных для движения и по грунтовым дорогам) броневых дрезин как подвижных наблюдательных пунктов разрешают этот вопрос и не являются больше проблемой. [98]

Из всего вышеизложенного вытекали требования, предъявляемые к команде бронепоезда в области техники управления огнем орудий своей боевой машины:

1. управлять огнем прямой наводкой с места и с хода при бронепоездной атаке по неподвижным и движущимся на разных скоростях целям;

2. управлять огнем с закрытой огневой позиции по неподвижным и движущимся целям с ближнего или дальнего наблюдательного пункта;

3. производить с закрытых огневых позиций плановые и внеплановые сосредоточения огня;

4. обеспечивать быстрый и своевременный переход от одного вида огня к другому в соответствии с обстановкой.

Какие же качества бронепоездов предопределили их массовое применение в годы гражданской войны, да и в других вооруженных конфликтах первой половины двадцатого века? Чем они оказались столь привлекательными для военных специалистов многих стран мира и были ли у них недостатки? Начнем с достоинств.

Чаще всего к положительным качествам бронепоездов относят наличие броневой защиты толщиной 10–15 мм. Подобная броня не пробивалась винтовочными и пулеметными пулями, осколками снарядов и авиабомб. На некоторых бронепоездах устанавливалось усиленное бронирование из специальных сортов стали, в несколько рядов, которое обеспечивало защиту от 76–мм снарядов с дистанции стрельбы не менее 1000 метров.

Применение бронепоездов позволяло сконцентрировать в нужном месте и в нужное время высокую огневую мощь: четыре орудия и 8–12 пулеметов на один борт, к тому же сосредоточенные на небольшом участке, что облегчало управление огнем.

Бронепаровоз, построенный на станции Чусовая

Большим плюсом была высокая маневренность и быстрота передвижения. В походном положении скорость бронепоезда [99] была 25–45 км/час, в боевой обстановке она снижалась до 8–10 км/час. Постоянное маневрирование, даже на коротких участках пути, повышало шансы уцелеть в бою. К тому же, никакие погодные условия не могли помешать движению бронепоезда, так же как ему не грозила потеря ориентировки.

При необходимости бронепоезд мог выполнять работу обычных паровозов, транспортируя в случае надобности 15–20 груженных товарных вагонов.

Немаловажным фактором было и психологическое воздействие на свои войска и войска противника. Грохочущий, изрыгающий облака дыма и пара, ведущий огонь из пушек и пулеметов по противнику, бронепоезд вселял уверенность и волю к победе в солдат собственной армии и нагонял страх на вражеских. Тут нужно учесть и то, что большинство солдат и в Красной и в Белой армии были крестьянами, а многие никогда прежде не видели паровоза.

Однако, часто успешные действия бронепоездов, не поддержанные пехотой и кавалерией, не давали эффекта. Вот один характерный пример. Во время весеннего наступления 1920 года польских войск на Украине самой крупной [100] польской конной части — 1–й конной дивизии — была поручена задача стратегической важности.

Планами польского командования предполагалось, бросив дивизию в прорыв на фронте в набег на Казатин, вызвать замешательство в тылу Красной армии и облегчить двум польским армиям захват Киева.

Наспех сколоченная кавалерийская дивизия, имевшая в своем составе шесть уланских полков, один автомобиль и один мотоцикл, 24 апреля сконцентрировалась в районе белорусского города Рогачев в готовности к наступлению.

Рано утром 25 апреля 1920 года польские кавалеристы без единого выстрела заняли мост на реке Случ, и начали продвижение вглубь территории, контролировавшейся красными. Красноармейские отряды, не вступая в бой, отходили в сторону Житомира. Вечером возле Прутовки произошло первое боевое столкновение.

Два эскадрона красной кавалерии, попытавшиеся атаковать поляков, были отброшены с большими потерями пулеметным и артиллерийским огнем. Дальнейшее продвижение польской конницы продолжалось беспрепятственно.

Первое испытание ждало поляков утром. Красный бронепоезд, шедший из Житомира по своим делам, неожиданно для себя обнаружил на придорожном шоссе дивизионный обоз под охраной кавалерийского эскадрона. Под огнем пушек и пулеметов бронепоезда польские солдаты стали разбегаться, побросав телеги и лошадей.

Пролетавший в это время над местом боя пилот польского самолета, увидев печальную картину разгрома обоза, не понял сути происходящего и вернувшись на базу, доложил польскому главному командованию, что разбитая бронепоездом конная дивизия рассеялась.

Сообщение вызвало шок в польских штабах, так как это было первое и единственное донесение о движении на Казатин, дошедшее до польского командования, поскольку командир дивизии не мог воспользоваться брошенной вместе с обозом радиостанцией.