Владислав Гончаров - Возвышение Сталина. Оборона Царицына

Наши архивы хранят десятки таких телеграмм:

«АРЗАМАС, РЕВВОЕНСОВЕТ РЕСПУБЛИКИ. Предлагаем принять самые срочные меры подаче помощи Царицыну. Об исполнении донести.

СВЕРДЛОВ, ЛЕНИН» [169].

«КОЗЛОВ — СЫТИНУ. ЦАРИЦЫН — ВОРОШИЛОВУ.

15/10 1918 г.

Получаем отчаянные телеграммы Ворошилова о неполучении снарядов и патронов вопреки его многократным требованиям и настояниям. Предлагаем немедленно проверить это, принять самые энергичные меры для удовлетворения и известить нас, что сделано, указать ответственных за исполнение лиц. № 1031 29/10.

Пред. ЦИК СВЕРДЛОВ

Предсовнаркома ЛЕНИН» [170].

Подавляющее большинство этих директивных распоряжений преступно тормозилось выполнением в бюрократических канцеляриях тогдашнего военного ведомства.

Троцкий по-вражески использовал все нашептывания, наветы и ложь окружавших его военспецов, завербованных в известной своей части белогвардейским подпольным «Национальным центром», и писал доклады Ленину, беззастенчиво и нагло искажая и подтасовывая факты, клевеща на героических защитников Царицына; он так же поступал и в отношении М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышева на Восточном фронте, требуя смещения Фрунзе с должности командующего 4-й армией и назначения любого военспеца, но только не Фрунзе; то же самое он писал о С. М. Кирове, настаивая на его смещении и переброске из Астрахани и на посылке вместо него генерала Люденквиста, который был предателем и шпионом у Юденича [171].

Штабы армии и дивизий Царицынского фронта под управлением товарищей Сталина и Ворошилова были хорошо организованы, и если сравнить сохранившиеся дела других армий за 1918 год (т. е. год начала организации Красной армии) с делами 10-й Царицынской армии, которые велись с редкой для того времени систематичностью и порядком, то будет ясно, что вопрос заключался вовсе не в том, что сводки якобы не посылались по соответствующим адресам, а в том, что большевистское руководство царицынской обороной было не по нутру матерому меньшевику — Троцкому, пробравшемуся в нашу партию с предательскими намерениями.

В вышеприведенном докладе от 27 сентября 1918 года товарищ Сталин, сигнализируя главному командованию о перебросках из резерва свежих красновских сил на Царицынский фронт, предложил новый стратегический план действий.

Он выдвигал идею сокрушительного концентрического удара в сердце красновской контрреволюции на Дону — Новочеркасско-Ростовский район.

Основной стержень этого плана — целеустремленность и достижение единства в действиях. Фланговые удары должны были нанести: с севера — 8-я армия (со стороны Воронежа на Кантемировку, Миллерово), с юга — войска Северо-Кавказского фронта, которые должны были наступать по левому берегу Маныча на Батайск, Ростов. Главный удар наносился войсками Царицынского фронта от Царицына через Дон в район Лихая, Новочеркасск. Этому основному удару должны были содействовать в виде вспомогательных групп по правому берегу Маныча на великокняжеском направлении Сальская группа и группа Степного фронта.

Чтобы осуществить в жизни этот смелый и решительный план операции для улучшения нашего положения на юге и ликвидации «Донской Вандеи», требовалась срочная поддержка оружием и обмундированием со стороны главного командования. Было совершенно ясно, что с теми наличными запасами, которые имелись в распоряжении Военного совета Царицынского фронта, ни о каких активных операциях думать было нельзя. Мало того, без срочного пополнения Царицына огнеприпасами и оружием со стороны Центра вставал вопрос в связи с новой активностью армий Краснова о прекращении военных действий и «отходе на левый берег Волги» царицынских войск.

Сталинский план от 27 сентября требовал немедленного и ясного ответа Революционного военного совета Республики, ибо нужен был ряд организационных мероприятий в отношении советских войск на Северном Кавказе, армий Южного фронта (8-я и 9-я) и групп Степного фронта. Как мы уже писали, первым ответом на этот план был протест со стороны главного командования относительно приказа № 118 Военного совета. На остальные вопросы доклада товарища Сталина Реввоенсовет ответил полным молчанием. В результате обстановка для руководства вооруженной борьбой на юге становилась все нестерпимей. Главное командование также никак не реагировало по существу доклада товарища Сталина от 27 сентября. Южный фронт во главе с Сытиным находился в состоянии полного преступного оцепенения; Сытин изредка отдавал распоряжения своим 8-й и 9-й армиям: «Крепко удерживать занимаемые позиции», — и очень мало думал о том, как активнее помочь ударами с севера красным войскам Царицынского фронта.

Угроза нового наступления Краснова с главным ударом Донской казачьей армии от Чира на Воропоново, Тингута заставляла Военный совет большое внимание уделять Еланско-Поворинскому участку, где красные части армий Южного фронта продолжали, как и в августе-сентябре, или топтаться на месте или уходить вглубь под ударами противника. Полная беспомощность Сытина как командующего фронтом и его нежелание организовать дело вооруженной борьбы с контрреволюцией, а также чрезвычайно спокойное реагирование на острый недостаток в армиях — 8-й, 9-й и Царицынской (переименованной в 10-ю армию) — оружия, огнеприпасов, вещевого довольствия, обмундирования и т. д. вскоре заставили Военный совет на заседании 1 октября принять следующее решение:

«1) Ходатайствовать перед Военревсоветом Республики об отстранении от должности командующего Южным фронтом Сытина.

Мотивы:

а) полное отсутствие у Сытина интереса к положению на Южном фронте в целом,

б) полное отсутствие у Сытина какого-либо стратегического плана,

в) полное неумение Сытина наладить дело Поворинско-Еланского участка, оказавшегося в 60 верстах позади Царицынско-Камышинских групп, продвинувшихся уже к Арчеде и Себряково.

2) Ходатайствовать о назначении командующим Южным фронтом члена Военревсовета товарища Ворошилова.

P. S. Сытин назначен на должность командующего Южным фронтом Реввоенсоветом Республики, рекомендация от имени Л. Троцкого как расторопного и знающего человека» [172].

На доклад от 27 сентября, в котором товарищи Сталин и Ворошилов требовали в связи с тяжелым положением на фронте немедленной высылки необходимого вооружения, ответа от Центра по-прежнему не было. Военревсовет Республики не откликнулся и на ходатайство Военсовета о снятии Сытина с должности командующего Южным фронтом.

Тогда товарищ Сталин послал в Центр следующую телеграмму [173]:

В ВОЕННО-РЕВОЛЮЦИОННЫЙ СОВЕТ РЕСПУБЛИКИ,

КОПИЯ ГЛАВКОМУ,

КОПИЯ ЛЕНИНУ,

КОПИЯ СВЕРДЛОВУ

Царицын, 2 октября 1918 года