Андрей Иванов - Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта

Турецкий султан Селим III не спешил объявлять войну Франции и зондировал почву Наполеон рассказал следующую историю:

«Один придворный, пользовавшийся особенным доверием Селима, прибыл в Каир через Дерну с караваном паломников. Он посетил главнокомандующего и сообщил ему истинные намерения Порты. Он требовал — и это тут же было ему обещано — подтверждения права собственности города Мекки на все его владения, назначения османа эмир-агой и формирования отряда из мусульманских войск для охраны меккского каравана; наконец объяснений главнокомандующего относительно его планов (при этом он заверил его в том, что Порта исполнена решимости ничего не делать поспешно и не дать увлечь себя никаким страстям). Этот придворный провел в главной квартире более сорока дней. Он имел основание быть довольным тем, что сообщили ему каирские гаейхи о настроениях султана Кебира [великого султана, то есть Наполеона] и французов; он отплыл из порта на Красном море под предлогом поездки в Мекку и в декабре прибыл в Константинополь. Но к этому времени Порта была уже увлечена потоком событий; уничтожение абукирской эскадры поставило се в полную зависимость от английской и русской эскадр. Письма французских офицеров, перехваченные крейсерской эскадрой и пересланные Порте английскими министрами, также оказали влияние на се настроение. Эти офицеры проявили такое недовольство, описывали положение армии как такое критическое, что диван решил, что союзникам будет нетрудно вновь овладеть Египтом; в то же время он опасался, что если англичане станут хозяевами Египта, то они оставят его за собой, как грозились сделать. Это соображение — более чем какое-либо другое — побудило его объявить войну республике».

Наполеон оказался в полной политической изоляции и должен был выбирать между двумя стратегиями — выжидательной или наступательной. Он выбрал второй вариант, но при этом многократно предлагал сесть за стол переговоров и Оттоманской Порте, и се наместникам. Бонапарт двинул 13-тысячную армию в Сирию, имея в виду перспективу похода в Индию.

Он взял с собой ведущих ученых. Заседания Института в Каире были временно приостановлены.

Бонапарт написал письма ряду восточных властителей: Тиипу Сахибу, стороннику французов в Индии, королю Цейлона, правителю Танжера и другим царям. Но если письмо Тиипу Сахибу все же было отослано, то остальные послания оказалось невозможно доставить адресатам ввиду трудностей сообщения с ними.

Тиипу Сахиб пал в бою с англичанами. Влиятельные мусульманские правители не поддержали диалога с Бонапартом. Тогда Наполеон сделал ставку на христиан Сирии и евреев.

Отношения с евреями ограничились красивой прокламацией, выпущенной Бонапартом. Он тайно встретился в Газе с губернатором Иерусалима, который прибыл к нему вместе с делегацией христиан. Члены делегации посоветовали генералу не входить в Иерусалим до того, как он победит Джеззар-пашу, губернатора Сирии, который держал оборону в крепости Сен-Жан-д'Акр.

На помощь Джеззару пришли англичане, высадившие десант с кораблей «Тигр» и «Тезей». Им удалось отбить у французов артиллерию, направленную к Сен-Жан-д'Акру из Египта морским путем, и существенно затруднить задачу осадной армии.

Вечером 18 апреля 1799 года в лагерь у Ссн-Жан-д'Акра прибыл сирийский купец Бутрос Бокти. Этот человек родился в Египте и получил образование во Франции. Его сопровождал Винанд Морво, посланный Директорией в Египет.

Бутрос Бокти был направлен Жозефом и Люсьеном, братьями Наполеона. Он привез письмо Жозефа, в котором тот просил Наполеона вернуться во Францию.

Мысли Наполеона начали менять направление. Его планы создания великой империи на Востоке терпели крах: ему не удалось приобрести союзников, а армия численно уменьшалась и слабела из-за потерь в боях и болезней. Чума, дизентерия, простудные заболевания поражали солдат, инженеров, ученых.

При осаде Сен-Жан-д'Акра погибли командующий инженерными войсками генерал Каффарелли и дивизионный генерал Бон. Многие другие генералы и офицеры получили ранения, а некоторые впоследствии скончались от ран. Гаспар Монж заболел дизентерией.

Между тем египтяне бунтовали, и это могло иметь самые опасные последствия. Бонапарт был вынужден снять осаду крепости и вернулся в Каир. Вслед за этим турки, окрыленные успехом, переоценили свои силы и высадили десант в бухте Абукир.

Наполеон собрал армию в кулак, совершил марш-бросок до морского побережья и полностью разгромил янычар. Теперь он думал лишь о способах возвращения во Францию, и момент для этого был выбран самый благоприятный.

Последним известием о делах в Египте, которое услышат французы, будет сообщение о победе при Абукире. И на этой волне Наполеон решил вернуться на родину: «ему будет легко стать во главе республики; он был полон решимости по прибытии в Париж придать ей новую форму и удовлетворить общественное мнение нации, которое с 1798 года призывало его возглавить правительство».

Мотивы своего отъезда из Египта Наполеон позднее представил в ложном свете и при этом сделал оскорбительное заявление:

«Варвар [т.е. русские], залитый кровью несчастных поляков, нагло угрожал французскому народу. Нельзя было больше терять ни минуты; Наполеон решил отправиться на родину и спасти ее от ярости иностранцев и собственных сынов. От него не укрылось, что разгром французских армий был результатом плохих военных планов, принятых в Париже».

Суворов наступал, и Франция нуждалась в «спасителе». Правда, когда Бонапарт вернулся, опасность уже была ликвидирована.

Покидая Египет, он написал инструкции Клеберу и другим генералам и администраторам, как они должны добиться того, чего сам Бонапарт так и не сумел сделать:

«Мамелюки не существуют более как самостоятельная сила, они могут пригодиться в качестве подчиненного ополчения; это прирожденные враги арабов и шейхов; они могут оказать услуги во многих случаях. Мурад-бея и Ибрагим-бея можно будет привлечь на нашу сторону, возведя их в княжеское достоинство; других беев — произведя их в генеральский чин и вернув им их владения».

Наполеон считал себя продолжателем дела Александра Македонского и написал: «Не следует упускать из виду, что Александрия должна стать со временем столицей страны».

Бонапарт касался всего: и торговли, и войны, и политики, и обычаев страны:

«Нужно покровительствовать Суэцу в ущерб Косейру, превратив его в единственное складочное место для импортного кофе и пряностей и экспортных товаров из Европы и Нижнего Египта».

«Нужно приноровиться к обычаям людей Востока, отказаться от шляп и узких штанов и придать обмундированию наших солдат известное сходство с одеянием магрибинцев и арнаутов. Одетые таким образом, они приобретут в глазах жителей характер национальной армии...»