Андрей Иванов - Морская битва двух империй. Нельсон против Бонапарта

Несчастная Фанни изображала дружбу с Эммой Хэмилтон, но ее выдержки хватило ненадолго. В театре на Друри Лейн она испустила крик и упала в обморок.

Эгоизм Нельсона проявлялся по-разному: он заставлял страдать свою супругу и испортил отношения с Сент-Винсентом. Предметом их спора стал барыш, или так называемые призовые деньги. Британцы захватили несколько судов, и Нельсон претендовал на одну восьмую часть.

Обычно он был достаточно щедрым, но жизнь заставляла его стать прижимистым. Нельсон потратил много денег, обслуживая Хэмилтонов, и жил на широкую ногу в доме на Пикадилли. Поиздержавшись, он настаивал на получении своей доли дохода от продажи имущества захваченных кораблей.

Сент-Винсент имел свою точку зрения на этот предмет. Два адмирала выяснили отношения при встрече, и напряженность постепенно спала. Они вспоминали славные дни, и старый моряк смягчился. Он пожалел Нельсона:

«Нельсон был подавлен... Это выглядело так, будто он обидел меня и теперь испытывает тревогу из-за того, что я знаю о деле. Бедняга, его мучат суета, слабость и прихоти; он увешан лентами и медалями, но будто бы пытается избежать почета и церемоний, которые всюду встречают его... Однако он теряет старых друзей, и поскольку он обязан всей славой, титулами, знаками отличия, которые носит, моему патронажу и протекции и я продолжаю по-доброму относиться к нему в трудную минуту, то я не думаю, что он может порвать со мной».

Нельсон засиделся без дела и чувствовал приближение новых событий своей карьеры. Фаталист и мистик, он боялся утратить личное счастье, которое имел, и будто пытался насладиться им впрок. Он направлял Эмме по три письма в день, в то время как та ослепляла Лондон своей пышной красотой.

При этом она подло жалила свою соперницу Фанни. Эмма писала:

«Креолка с черным сердцем и демоническим лицом никогда не была предназначена для Нельсона, существа с благородным разумом. Она никогда не любила его ради него самого. Она любила свои несчастные грязные эскалопы [Aesculapius, первый муж Фанни, доктор Нисбет], если действительно любила, и два грязных негатива произвели на свет грязный позитив, который является позором рода человеческого [Джошиа, сын Фанни]».

По мнению Эммы, Фанни сделала Нельсона несчастным и оторвала его от семьи:

«Когда он вернулся домой покрытым славой, но изувеченным, она осмеяла его благородные раны. Она подняла шум из-за того, что он встретил более привлекательную и более добродетельную женщину, которая служила вместе с ним в другой стране и чье сердце и чувства открыты его славе, величию и достоинствам».

Многие в семье Нельсона, за исключением его отца, поддерживали Эмму в ее соперничестве против Фанни. Супругу Нельсона не любили за холодность и чопорность. Крайне униженная, она все же пыталась восстановить семью. Что же касается сэра Уильяма, то он не имел к Нельсону никаких претензий и продолжал считать его своим другом.

Нельсон соблюдал внешние приличия, отдавал Фанни половину своих доходов и способствовал карьере Джошиа. С рождением дочери Горации его страсть к Эмме воспылала с новой силой, но он понимал скоротечность этого состояния. В нем жило глубинное чувство близкой смерти, и он рвался в бой. Нельсон должен был восстановить свою репутацию, подорванную бесславными делами в Неаполе и связью с замужней женщиной.

Вскоре он получил отличный шанс напомнить о себе.

Великобритания оказалась перед лицом новой угрозы — союза нескольких государств, направленного против ее владычества на морях. Русский царь Павел I был взбешен захватом Англией милой его сердцу Мальты. «Она (Мальта), — говорил Нельсон, — даст нам большое влияние на Левант и на всю южную часть Италии. Из этих соображений я надеюсь, что мы никогда ее не отдадим». Французский гарнизон Мальты капитулировал в начале сентября 1800 года. Над крепостью был поднят один флаг — британский, хотя все успехи в той войне достигались совместными усилиями союзников.

Первый консул Бонапарт, мастерски играя на струнах рыцарского честолюбия Павла, предложил ему остров Мальту. Царь был доволен широкими жестами нового правителя Франции и вновь менял приоритеты внешней политики. Англия, помимо всего прочего, сильно раздражала его своей системой таможенных досмотров судов, направленной против торговли с Францией. Эту систему англичане применяли в отношении русских судов и судов других стран.

В декабре 1800 года царь нанес Англии ответный удар, захватив все британские суда, зашедшие в российские порты, и арестовав команды этих судов. Он склонил Швецию к подписанию договора о вооруженном нейтралитете, и к этой системе вскоре присоединились Дания и Пруссия.

Идея договора о вооруженном нейтралитете была не новой. Ее с успехом претворяла в жизнь Екатерина II, мать Павла I. Россия убедила другие страны придерживаться новых принципов морского нрава. Они были изложены в декларации, разосланной Екатериной II правительствам разных государств в 1780 году.

Эти принципы таковы: 1) свобода торговли нейтральных держав с портами враждующих государств и нейтральной каботажной [9] Каботаж — прибрежное плавание между портами одного государства без захода в иностранные порты. торговли; 2) свободный провоз на нейтральных судах любых грузов за исключением военной контрабанды, то есть оружия и снаряжения; 3) объявление блокады недействительной там, где она существует только на бумаге и не обеспечена наличными военно-морскими силами; 4) нейтральные суда не должны подвергаться задержанию на море и обыску со стороны британского флота без достаточных оснований, а в случаях несправедливых захватов владельцам кораблей и грузов должна выплачиваться премия.

Российская императрица предложила нейтральным державам защищать эти принципы на деле, то есть силами своего военно-морского флота, и провозгласила создание Лиги вооруженного нейтралитета, К этой организации присоединились Швеция, Дания, Голландия и другие державы.

Прошло два десятилетия, и Павел I вновь применил этот опыт. Лига вооруженного нейтралитета была восстановлена для охраны нейтральной торговли от английского флота. Россия, Дания и Швеция вместе имели сорок боевых кораблей и могли удвоить это количество. Правительство Великобритании не стало дожидаться объявления войны со стороны государств лиги и ответило со свойственной ему быстротой.

Как только позволили погодные условия, к берегам Дании была направлена мощная эскадра, состоявшая из восемнадцати линейных кораблей, а также других судов. Главнокомандующий флотом сэр Хайд Паркер и лорд Горацио Нельсон, произведенный в вице-адмиралы, должны были добиться от Дании согласия на выход из лиги.