Владимир Мельников - На Днепровском рубеже. Тайна гибели генерала Петровского

Вскоре Леонид принял самое активное участие в ликвидации эсеровского мятежа в Москве. Опыта подобной работы у него, как, впрочем, и у остальных красногвардейцев столь юного возраста, естественно, не было, и первое же задание чуть не закончилось для них трагически. Елизавета Драбкина, также принимавшая непосредственное участие в этой «операции», так вспоминала об этом эпизоде много лет спустя.

Группе, в которую входили Петровский и она, был поручен арест подозреваемого в контрреволюционной деятельности графа Воронцова. Обыск и задержание подозреваемого молодые чекисты провели явно не профессионально. Какие-либо подозрительные документы найти не удалось.

Лизе Драбкиной было поручено выполнить деликатное задание — обыскать графиню Воронцову, которая как-то неестественно прижимала к себе левый локоть. Как только она попыталась приблизиться к графине, из прорези в обоях раздался выстрел. Но, прежде чем раздался выстрел, Леонид Петровский, заметивший высовывавшийся ствол нагана, закрыл Лизу собой. Пуля пробила полу шинели Петровского. Из тайника, расположенного за стеной, вышел человек и бросил на стол револьвер. Это и был граф Воронцов {7} 7 См.: Драбкина Е. Черные сухари. М: Художественная литература, 1970. С. 85. .

Даже учитывая бесстрашный характер Леонида Петровского, поступок для 16-летнего подростка, надо сказать, в высшей степени героический.

Летом 1918 года Л. Петровский был направлен в Курск на должность командира батальона Курских курсов военного обучения коммунистов. Недолго пробыв в Курске, Леонид Григорьевич в конце августа 1918 года добился назначения вначале военным комиссаром, а затем командиром маршевого батальона, отправлявшегося из Курска на Восточный фронт.

Осенью 1918 года батальон прибыл в Саранск и вошел в состав формировавшегося там 1-го Самарского стрелкового полка. Вскоре полк вошел в состав 1-й Инзенской дивизии и был отправлен на передовую. В течение двух месяцев батальон под командованием Петровского вместе со всей дивизией участвовал в боях за населенные пункты Батраки, Самара, Бугуруслан и др.

На подступах к городу Белебей в бою за деревню Чекалы шестнадцатилетний комбат Леонид Петровский получил свое первое боевое ранение — сквозное пулевое ранение бедра — и вскоре оказался в госпитале. Находясь на лечении в госпитале, Леонид Григорьевич узнал о том, что в Москве скоро откроется Академия Генерального штаба, которая будет готовить командиров для Красной Армии.

В декабре 1918 года Л.Г. Петровский был принят в Академию Генерального штаба РККА, или, как несколько позднее она стала называться, — Военную академию РККА, которая открылась по личному указанию В.И. Ленина и в соответствии с приказом Реввоенсовета Республики № 47 от 7 октября 1918 года. Красная Армия крайне нуждалась в квалифицированных военных кадрах, и подобное решение руководства страны было весьма необходимым и дальновидным шагом.

Партия большевиков не побоялась в самый тяжелый для молодой Советской республики период отозвать с фронта из боевых частей самых лучших командиров. Как известно, профессорский состав и слушатели царской Николаевской военной академии Генерального штаба, размещавшейся в тот период времени в Казани, за исключением 5—6 человек, отказались воевать па стороне Советской власти, и приказом командующего войсками Восточного фронта И.И. Вацетиса академия была распущена [6] Весной 1918 г. Николаевская военная академия была эвакуирована сначала в Екатеринбург, а затем в Казань. 4 августа 1918 г. командующий войсками Восточного фронта И.И. Вацетис приехал в Казань, имея своей целью привлечь слушателей и преподавательский состав на командные должности в формируемые части Красной Армии. Однако они в абсолютном большинстве своем отказались воевать на стороне Советской власти. Тогда Вацетис, пользуясь предоставленной ему властью, вызвал начальника академии генерала Андогского и сказал ему, что «академия считается распущенной и может расходиться на все четыре стороны». Вскоре после этого произошел чехословацкий мятеж, и Казань была захвачена белогвардейцами. Почти весь личный состав академии перешел на сторону белых. — Примеч. автора. .

Создание новой Академии Генерального штаба было делом весьма сложным. Но, несмотря на все трудности, в течение 1918 года Н.И. Подвойскому, которому лично Лениным была поручена задача создания военной академии Советской республики, удалось решить эту задачу. О важности и сложности этой работы говорит письмо, написанное Н.И. Подвойским В.И. Ленину 5 октября 1918 года:

«Я... стараюсь не потерять ни одного дня в организации Кр. Академии Генштаба...

Трудно подбирать и обломать профессоров. А еще труднее со слушателями: с фронта не возьмешь, в тылу — не выберешь. Слушателей сопрячь в работе с генералами-профессорами будет неимоверно трудно...» {8} 8 См.: Академия имени Фрунзе. Коллектив авторов. М.: Воениздат, 1973. С. 11.

В войска была разослана директива о наборе в академию слушателей из числа наиболее выдающихся командиров, однако не везде этот принцип возобладал. Для отбора нужных академии слушателей Реввоенсовет Республики установил каждому фронту и военному округу разнарядку на необходимое количество кандидатов, которых они должны были направить на учебу, из расчета два человека на одно место, для того чтобы можно было организовать конкурс и иметь выбор обучаемых.

Леонид Григорьевич оказался среди слушателей академии, скорее всего, не без помощи отца. Косвенным подтверждением этому может служить телеграмма, направленная Реввоенсоветом Республики во все военные округа и штабы фронтов, в которой говорилось:

«Третьего ноября начинается прием слушателей в Академию Генштаба Красной Армии...

Командированию подлежат лица, исключительно выдающиеся активным участием в боевой и политической жизни Красной Армии, способные в будущем занять должности в Генштабе. Дабы значительно не ослаблять фронта, первое время в академию будет принято около двухсот человек, почему на выбор таковых следует обратить самое серьезное внимание. Прибывшие будут окончательно зачисляться в академию по рассмотрении их прав особыми комиссиями при академии» {9} 9 См.: Академия имени Фрунзе. Коллектив авторов. М.: Воениздат, 1973. С. 12—13. .

Понятное дело, что Леонид Григорьевич Петровский не мог в тот период принадлежать к категории «особо выдающихся командиров» Красной Армии, а точнее, не успел еще им стать: молод был, да и должность, которую он тогда занимал, никак не могла вынести его на вершину «армейской служебной лестницы». Но это, в принципе, и не самое главное. Важно то, что он, по воспоминаниям сослуживцев, не щадил себя в бою, был постоянно в гуще событий, пользовался заслуженным авторитетом среди подчиненных и начальников, а его стремление повысить уровень командирской подготовки в стенах академии только делает ему честь.