Олег Смыслов - Окопная правда войны

По интендантскому Управлению тыла

Вольно-наемных имеется 3 человека машинисток, из коих:

П., 1922 г. рождения. В течение последних 2-х лет работала парикмахершей в г. Москве. 20/Х1-41 г. была привезена из Москвы в штаб армии и назначена на должность машинистки. П. своей половой распущенностью создала сборище с участием нач. состава...»

Михаил Иванович Сукнев на фронте был комбатом. Даже штрафбатом командовал. Человек он судя по всему суровый и не особо многословный. Потому и про женщин на войне говорил так: «Что лишнее в действующей армии, так это женщина с ружьем! Бессмысленно и неэффективно!»

Так думал не только он один. Мне много раз приходилось слышать об этом из уст многих прошедших войну в пехоте.

Но вернемся к комбату. В своей книге он поведал о женщинах с ружьем свои наблюдения: «Стоят передо мной высокие блондинки, грудь — чудо, а на ней по одному, по два ордена аж Красного Знамени. А сами такие глазастые, так и смотрят по сторонам в поисках кавалеров. Снайперши! Все подобные ситуации я повидал на фронте...

Развели их по местам. И они исчезли. Ни днями, ни на рассвете на наших передовых линиях не слышно стрельбы. Иду по траншее в 1-м батальоне, на постах стоят свои, и ни одной женщины-снайпера! Которые расположились по блиндажам с командирами взводов, старшинами рот или с командирами...

Надо прямо сказать: чтобы застрелить из снайперской винтовки хотя бы одного фрица, надо не одну неделю наблюдать за обороной противника. И когда вдруг мелькнет голова немца, который выбрасывает лопатой землю из траншеи, не упустить это мгновение! А это каждому и опытному снайперу дано.(...)

Если бы я был снайпером, то награда мне была бы не выше медали “За отвагу”! А тут у женщин-снайперов через одну ордена Красного Знамени, Красной Звезды, а медалей “За отвагу” — не перечесть...

Прошла неделя. (...) Командир роты не мог собрать своих снайперов — исчезли в окопах, и все. Наконец нашел, но три -как в воду канули! Всеведающий помначштаба Алексей Цветков (...) подсказал: “Одна скрывается у того-то, другая у того-то и третья там-то...”

Нашли. Командир роты принес мне их книжки с отметками об “убитых” фрицах, подтверждаемых подписями солдат и сержантов. Возвращая ему эту, грубо говоря, туфту, я сказал, чтобы он увозил своих снайперов, и побыстрее. Иначе я их разоружу и снайперские винтовки, так необходимые нам в батальонах, отберу...

И еще один момент. Полковые интенданты сдавали в стирку по прифронтовым селам женщинам и девушкам, которым после окончания работы выдавались справки, что они были в таком-то полку, дивизии и т.д. Спустя годы эти “воины” из прачек стали “участниками Великой Отечественной войны"...

Была «ППЖ» у маршала Жукова, который наградил ее от всей своей широкой души: орденом Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу» и еще четырьмя медалями и тремя иностранными наградами.

Была «ППЖ» у генерала Власова. Тот успел наградить ее двумя медалями «За отвагу». И если бы не плен, то наградил бы и орденами.

В январе 1944 г. командир 96-го стрелкового полка, в котором воевал мой дед, подписывает Приказ № 002/Н, где во втором пункте черным по белому написано: «Машинистку штаба полка гв. ефрейтора В. Валентину Петровну за то, что “за время боевых действий полка с июля 42-го по январь 44 г. в трудных условиях боевой обстановки, самоотверженно трудясь, добилась чистоты и аккуратности в работе, способствуя тем самым своевременному представлению донесений перед вышестоящими штабами”. Получила машинистка медаль “За боевые заслуги”, в то время, когда солдат и офицеров баловали наградами весьма и весьма редко.

А ведь на фронте многие знали, женщин обслуживающих офицеров до полковника включительно, как правило, награждали медалями «За отвагу» или «За боевые заслуги».

А вот командующие армиями своих «ППЖ» отмечали орденом Красной Звезды.

Командующие войсками фронтов — орденом Красного Знамени...

Характерно, что на фронте медаль «За боевые заслуги» в обиходе прозвали медалью «За половые заслуги», а орден Красной Звезды — «орденом ППЖ». Об этом писал Виктор Некрасов.

И все же женщинам на войне досталось. Да и не все они жили в командирских землянках, не все продавались за тепло, льготы и вкусную пищу...

Очень интересно о них мне рассказывал Александр Захарович Лебединцев. Как прошедший войну в пехоте от командира взвода до начальника штаба полка, он насмотрелся всякого. И никогда не забудет слов командира полка:

— Смотри, начальник штаба, и все запоминай. Ты моложе меня на 15 лет, и расскажи потомкам о мучениях их бабушек и прабабушек на этой беспощадной войне!

«... больше всего женщин оказалось в стрелковых войсках, где их обязанности были самыми трудными как в физическом, так и в моральном отношении. Если солдат мог неделями не умываться в ходе непрерывных боев и по полгода не мыться в бане, то для женщин и девушек в пехоте это было мучительным испытанием. В повседневных боях радистки и связистки переносили на себе полевые рации порой до пуда весом или металлические катушки на груди с полевым кабелем. А санитарные инструкторы в ротах и батальонах вытаскивали из боя раненых и обязательно вместе с их оружием.

Миллионы раз воины, обращаясь к своим спасительницам, повторяли слова, из которых по потом сложили стихи: “Сестра, ты помнишь, как из боя меня ты вынесла в санбат?

Остались живы мы с тобою в тот раз, товарищ мой и брат». Этого не забыть во веки веков!», — говорит Александр Захарович.

Очень хорошо помнит он их переход в феврале 1944 г. от Умани до Ботошанн в Румынии, который длился 25 суток на дистанции 450 км боевого пути: «Слабому полу, несмотря на то, что даже офицеры и кавалеристы иногда носили ботинки с обмотками, выписали “чоботы”. Но их на складах в конце февраля не оказалось. И пошли они, присягой подстегиваемые, через Черкасскую, Хмельницкую области Украины, Молдову и Румынию в валенках по грязи до колен. Мы не различали, когда кончается день и начинается ночь. Радовались, что все 25 суток ни разу не проглянуло солнце, а значит, не появлялась авиация. Иначе, как спасаться в таком распутье от разрывов бомб? (...)

Спали большей частью на ходу. Заверяю, что это вполне возможно. Нужду справляли мужчины “по-малому” также на ходу. А каково связисткам и медичкам в общей колонне на равнинной безлесной местности? Расскажу, как это сохранилось в моей памяти...

Связистки и медички выходили из строя парами на несколько шагов на обочину. Одна из них раздвигала в стороны полы шинели, как бы “маскируя” подружку. А другая снимала ремень и надевала его на шею, иначе он утонул бы в грязи, расстегивала шинель, потом телогрейку, за нею ватные брюки, кальсоны и старалась не попасть в раструбы голенищ валенок. Потом в обратной последовательности все застегивалось, и они менялись местами.