Олег Смыслов - Окопная правда войны

Но уже в этот день соединения 3-й и 10-й армий, отступавшие из Гродно и Белостока на Новогрудок, Минск, оказались в окружении. Остатки 4-й армии группами и в одиночку переправлялись на восточный берег Березины. И только войска 13-й армии успели отойти на восток и развернуться на рубеже Борисов, Смолевичи, р. Птичь. Именно войска этой армии в оборонительном сражении под Минском грамотно использовали занятые ими долговременные огневые точки. При этом с 27 июня на фронте в районе Минска советская авиация не появилась ни разу.

Парадокс заключался только в том, что генерал армии Павлов уверенно заявлял, что через день-два по группировке противника в районе Бобруйска будет нанесен сильный удар наших войск с северо-запада. Однако все его решения, принятые, как командующим войсками фронта были просто нереальными.

Лишь два маршала (Шапошников и Ворошилов), прибывшие из Москвы, смогли оценить фактическую обстановку и принять единственно правильное в той ситуации решение.

28 июня они довели его до командующего войсками Западного фронта и доложили Сталину. В нем говорилось: «Командованием отдан приказ войскам по договоренности с командованием фронта принять решение построить два тыловых рубежа и один промежуточный. Места расположения оборонительных рубежей: № 1. По реке Березина с опорными пунктами в районах Борисов, Березино и Бобруйск. №2. По реке Днепр: Орша, Шклов, Могилев, Старый Быхов, Рогачев. Промежуточный рубеж создать на реке Друть с опорными пунктами Толочки [1] Вероятно — Толочин (OCR) , Круглое и Пильняки. В настоящее время к работам приступили.

В первую очередь будут открыты эскарпы, противотанковые рвы и заминированные мосты. Для форсирования работ договорился с тов. Пономаренко о выделении 80-100 тыс. рабочих в распоряжение командования... Ввиду того, что инженерные войска были розданы по частям и там остались, то хорошо бы командировать Западному фронту 50 инженеров-фортификаторов из управлений и 150 слушателей с двух последних курсов. Решено особенно тщательно укрепить днепровский рубеж.

По тылу тов. Соколов организует работу в направлении:

а) создания заградительных отрядов по линии Орша, Могилев, Одовск для задержания беспорядочно отходящих военнослужащих;

б) всех военнослужащих, проникших за линию Смоленск, Рославль, сосредотачивать на сборных пунктах и направлять на линию Днепра.

По линии НКГБ СССР создано и уже действуют десять групп по 100 человек в каждой для диверсионной работы и организации партизанских отрядов в тылу противника. Сегодня будет выброшено в тыл противника еще 500 человек... Авиация противника не может состязаться с МиГами, поэтому крайне необходимо дать Западному фронту в ближайшие дни хотя бы один полк. С не меньшим эффектом проявил себя Ил-2. Наши бойцы и командиры от него в восторге. Убедительная просьба дать этих машин побольше... 3, 10 и 4-я армии, отходя, полностью потеряли свои рации. Требуется выслать еще 10 РСБ, кроме выделенных».

28 июня остатки войск Западного фронта оставили Минск. При этом, писал профессор Анфилов: «О том, что враг ворвался в Минск и окружил 3,10 и 21-ю ск 13-й армии, ни в штабе фронта, ни в Генеральном штабе не было еще известно».

***

29 июня 1941 г. девятый час утра переговоры с начальником оперативного отдела штаба фронта генералом Семеновым по «бодо»:

«Ватутин: тов. Семенов, понимаете ли вы всю сложность и срочность момента?

В вашем распоряжении остается всего лишь несколько часов. Ваш доклад неконкретный и путаный... Где 6-й мк? Кто удерживает Слуцкий УР? Где Кулик и Шапошников?

Семенов: Слуцк в руках противника. Кулик вместе с Болдиным, связи не имеем. Шапошников все время находится с нами... Сегодня в ночь была бомбардировка Смоленска, в результате чего было нарушение связи»...

Следом за генералом Ватутиным в переговоры с Павловым вступает генерал Маландин.

«Маландин: Генерал Семенов только что доложил об отходе 2-го ск. Нарком и начальник Генерального штаба приказали выяснить у вас лично:

1) В чьих руках Минск? 2) Оставлен или нет УР?

Павлов: Имею данные об отходе под ударом механизированных частей только 2-го корпуса, который еще сегодня утром был в Топилово, Моховое, Смиловичи. Противник обошел УР.

Маландин: Как остальные части?

Павлов: Не имею данных. Оставлен ли Минск и УР командующий 13-й армией запрошен. Ожидаю ответа. Докладываю, что командующий 13-й армией не имел данных об отходе 2-го ск. 100-я дивизия отбивается от танковых атак бутылками с бензином. Создавшаяся угроза окружения 44-го ск и 20-го мк вынудили меня принять решение на вывод частей 2-го ск и 44-го ск на рубеж Стахов в 8 км северо-западнее Борисов, Червень, а 20-й мк в район Свислочь — северо-восточнее Бобруйска. 21-й ск — в районе Ивье окружен, пробивается... Прошу поддержать авиацией и ускорить темпы перевозок войск в район Орша для прочного занятия обороны по р. Днепр. Это тем более необходимо, что наши войска, находящиеся в западных областях, с выходом на р. Березина опаздывают, а в Орше разгружаются случайные части. Последнее доложено маршалу Ворошилову, и он настоятельно просит указать, какие части, куда выходят и в какие сроки, чтобы наметить план предстоящих действий.

Маландин: Насколько устойчиво положение отведенных войск на новом рубеже?

Павлов: На новый рубеж вышли только части Коробкова, понеся огромные потери от действия танковых войск и авиации противника, и требуют серьезного укомплектования и приведения в порядок. Остальные части пробиваются».

* * *

29 июня маршалы Ворошилов и Шапошников в присутствии секретаря ЦК Компартии Белоруссии П.К. Пономаренко выслушали тревожный доклад Климовских.

Когда начальник штаба фронта доклад закончил, слово взял Ворошилов:

— Все это является результатом незнания противника и его намерений и полной потери управления войсками. Уверяю вас, во время гражданской войны организованности и порядка было куда больше, но главное — была воля, инициатива и дерзость.

— Намерение немцев стало ясным уже к вечеру первого дня войны, — тихо огрызнулся Павлов.

Но тут в разговор вмешался Пономаренко:

— Климент Ефремович прав. Мы сутками с вами, товарищ Павлов, не знали, что творится на фронте. Нам противник с первого часа навязал свою волю, а мы, лишенные возможности управлять войсками, вынуждены были импровизировать и сейчас продолжаемом заниматься.

И Ворошилов продолжил:

— Я сомневаюсь, что командование фронтом в первый день войны поняло замысел врага.

Затем он обратился к начальнику связи фронта генералу Григорьеву:

— Скажите мне, товарищ Григорьев, как долго вы еще будете держать командование фронта в неведении о положении войск и как вы собираетесь поправить дело со связью?