Олег Смыслов - Окопная правда войны

Вскоре удалось достать на авиабазе около тонны бензина и немного масла, машины были минимально заправлены и в 10.30 бригада выступила из с. Ржевка на выполнение боевой задачи.

До переправы Россошь танкам предстояло пройти около 40 километров. Было ясно, что танки из-за отсутствия гсм (горючесмазочных материалов. — Примеч. ред.) и боеприпасов в отрыве длительного боя вести не могли и были обречены на гибель, что признавал и сам командир корпуса, но приказ 28-й армии требовал любых жертв.(...)... наступление танков началось в тот момент, когда противник быстро распространялся от Россоши на юго-восток, а наши части поспешно отходили.

По существу, танки корпуса пошли в глубокий рейд без пехоты и боевого обеспечения, что грозило им окружением.

Танки, как и следовало ожидать, своей задачи — овладеть переправой — не выполнили. Россоши не достигли, встретив упорное сопротивление противника, потеряв несколько танков, были вынуждены отойти в район Кривоносовка».

21 августа 1941 г. командование 37 гвардейской стрелковой дивизии получило из вышестоящего штаба 4-й танковой армии два совершенно разных боевых распоряжения:

«Первым боевым распоряжением частям дивизии было приказано: перейти в наступление и выбить противника с восточного берега р. Дон; второе боевое распоряжение предусматривало наступление только частью подразделений дивизии, остальным подразделениям ставилась совершенно другая задача.

Наступление должно было начаться в 22.00 21.8-42 г., приказ получен в 21.00, а в 23.00 в штаб армии был вызван представитель штадива для получения новой боевой задачи.

В результате такого руководства, приказ дивизией был не выполнен, несмотря на превосходство наших сил».

24 сентября 1942 г. заместитель начальника Генерального штаба Боков связывается с командованием Сталинградского фронта (Еременко и Хрущевым). Их разговор сам по себе интересен той же проблемой, которая мешала Красной Армии с начала войны.

Боков спрашивает: «В чем основная причина наших неуспехов?»

Еременко: «Основная причина: а) это неумение командиров дивизий организовать бой, видеть этот бой, влиять на ход боя;

б) низкая требовательность;

в) и самое плохое, самое похабное, я бы сказал, это то, что командиры дивизий и полков не знают, что перед ними, какой противник, не изучают врага и часто начинают бой, ведут артподготовку почти по пустому месту. Я разговаривал с семнадцатью командирами дивизий и тремя командующими (66-й, 24-й и 1-й Гвардейской) армиями. Выяснилось, что за десять дней действий ни одна дивизия не захватила ни одного пленного (это при наступательной-то операции) и совершенно никто не знал из них, удивительно, что ни один из них не знал! Кто перед ним, какой противник и сколько его. Ведь при наступлении 18 сентября 1942 г. на фронте двух ударных армий — 24-й армии и 1-й Гвардейской — было всего четыре полка противника против наступающих двенадцати дивизий. Противник явно был захвачен врасплох, и все же операция не удалась».

Боков не понимает и переспрашивает: «В чем основная причина неудачи?»

Еременко: «Если неудачи первых двух наступлений объясняли тем, что не было времени, спешкой, то тут дано было и время, и превосходство перед врагом, за исключением авиации, а успеха нет».

Боков спрашивает еще раз: «В чем же причина?»

Еременко: «Я эту причину вижу прежде всего в том, что, не имея данных о противнике, полки и дивизии атаковали предполье и свой артиллерийский огонь, по сути дела, был направлен по пустому месту. И, второе: выдвижения частей пехоты за танками не было. Немецкие автоматчики остановили передовые части, а все задние застопорились из-за глубокого построения. Появление сильной авиации противника над полем боя прижало части к земле, так как маскироваться на открытой местности очень трудно. Воздействие авиации противника было очень сильное, так как дивизия имела участок от одного до полутора км фронта, создавали большую плотность, вследствие чего каждая брошенная бомба с самолета противника попадала по цели. Командный же состав не понял того, что, чем больше лежишь на месте, тем больше несешь потери от авиации. Наоборот, при движении, а особенно когда входишь в огневую связь с противником, вклиниваешься в его боевые порядки, потерь меньше, так как затрудняется воздействие авиации противника по нашим войскам из-за боязни поразить своих. Кроме того, пехота наша потеряла душу пехоты, из такого сильного автоматического оружия, которое мы имеем, из такого мощного пехотного оружия, которым она вооружена, совершенно не ведет огня, не ведет настоящего пехотного боя, то есть того, чем она сильна.

Противник десятками автоматчиков, находясь в обороне, сдерживает целые полки при наступлении, а наша пехота с ними не вступает в огневое единоборство. Только и слышно на поле боя артиллерию, рс (реактивные снаряды. — Примеч. ред.) и авиацию. Ручная граната совсем забыта на поле боя.

Противнику выгодно, когда мы скученно наступаем и на узком фронте, потому что он, имея подвижные части, быстро их стягивает на это направление и имеет при этом возможность наносить сосредоточенные удары с воздуха...».

В общем, Боков ничего не понял и вскоре закончил разговор.

При организации наступления, командир стрелкового полка, получив соответствующий приказ из штаба дивизии, должен был принять предварительное решение по карте. «Кухня» его работы была следующей: сначала он указывал рубеж боевого охранения. Затем вместе с начальником штаба, комбатами, командирами артиллерийских и танковых подразделений, полковым инженером, командирами приданных и поддерживающих средств производил разведку противника и местности в полосе наступления (до 1,5 км в зависимости от поставленной задачи).

Основой для принятия решения являлся выбор направления главного удара. Для чего командир полка был обязан уяснить цель, направление, силы и средства для его нанесения. Выбирая направление, командир, во-первых, должен был определить ту часть боевого порядка противника, разгром которой поставит его в тяжелое положение и в большей степени обеспечит успех; во-вторых, он должен был оценить выгодные части местности для скрытого продвижения пехоты и танков, для прорыва охвата фланга противника, а также для удобства отражения контратак противника с танками.

Далее командир полка обязан был организовать взаимодействие с приданными и поддерживающими средствами таким образом, чтобы артиллерия, минометы и саперы обеспечили танкам и пехоте бросок в атаку, захват опорных пунктов первой линии обороны и наступление в глубине. При этом он должен был очень точно определить: кто с кем, когда и для чего взаимодействует (ориентиры, задачу и направление каждого батальона, направление и объекты атаки танками для совместных действий, объекты подавления и уничтожения для артиллерии и минометов; исходное положение батальонов для наступления и рубежи атаки; сигналы вызова, переноса и прекращения артиллерийского огня, готовность к наступлению; способы поддержки танков огнем, способы уничтожения противопехотных и противотанковых препятствий, время и объекты атаки авиации и связь с ней; способы взаимного целеуказания пехоты, танков, артиллерии и минометов; меры по инженерному обеспечению наступления). Артиллеристам командир полка указывал: