Михаил Маслов - Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Теперь в Вашингтоне окончательно осознали неизбежность европейской войны. 14 апреля Рузвельт официально отреагировал на раздел Чехословакии, обратившись с посланием к Гитлеру и Муссолини, прямо обвинив их в агрессии и призвав дать гарантии 31 государству. Однако в Берлине на американский демарш не обратили внимания, там уже раскручивалась пружина другого конфликта. Весной 1939 г. Гитлер начал разыгрывать польскую карту.

Из великих европейских держав к тому моменту лишь Советский Союз не имел четких дипломатических и военных обязательств. Франция и Великобритания предприняли вялую попытку сколотить антигерманский блок. Весной — летом 1939 г. проходили англо-франко-советские переговоры о создании коалиции, Английское правительство осознавало свою слабость в «отсутствии могущественного союзника», однако Н. Чемберлен отнюдь не стремился к заключению альянса с СССР [287] Демидов СВ. Указ. соч. С. 170. , видимо, предполагая на роль союзника США. В то же время близкий к английским правительственным кругам Д. Кеннеди считал, что Англия и Франция не пойдут на войну с Германией из-за Польши, т.к. следующим объектом гитлеровского нападения станет СССР [288] См.: The Forrestal Diaries. — N.Y., 1951, p. 121. . Возможный вариант продолжения прежнего курса читался довольно легко — отдать агрессору Польшу и Советский Союз в обмен на собственную безопасность.

Однако Рузвельт был куда дальновидней апологетов умиротворения. Он прекрасно понимал, что, получив в свое распоряжение людские, природные и материальные ресурсы двух восточноевропейских государств, Гитлер точно не остановится. Теперь, летом 1939 г., президент и слышать не хотел ни о каком умиротворении [289] См.: Горовиц Д., Кольер П. Клан Кеннеди... С. 123. . Во-первых, из донесений посла в СССР Д. Дэвиса он знал, что военный потенциал Советского Союза значительно выше, чем принято считать, и то, что это государство «будет значительно более серьезным фактором, чем допускают европейские реакционеры, и может иметь самое большое значение» [290] Davies J.E. Mission to Moscow. — N.Y., 1943, p. 263. . Во-вторых, посол во Франции Буллит также настаивал на том, что Германия не осмелится начать войну [291] См.: The Forrestal Diaries..., p. 122. . Коренное изменение ситуации произошло 23 августа 1939 г., когда в Москве был подписан пакт Молотова—Риббентропа [292] Пакт Молотова—Риббентропа — соглашение о ненападении между СССР и Третьим рейхом, в секретном протоколе к пакту были установлены территориальные границы раздела Польши. Данный документ обезопасил Германию от угрозы вступления в войну СССР на стороне Польши. Стоит отметить, что многие современные оценки данного документа излишне политизированы. Дело в том, что пакт был заключен лишь тогда, когда стало окончательно ясно, что англо-франко-советские переговоры провалились, и перед Москвой встала вполне реальная перспектива очередного Мюнхена, но на этот раз за счет Польши и СССР, а основания для подобной точки зрения были. Параллельно с англо-франко-советскими переговорами в Москве, в Лондоне проходили двусторонние англо-германские переговоры. Учитывая то, что англичане намеренно затягивали ход московских переговоров, вполне резонным было подозрение о том, что Лондон стремиться заключить альянс с Берлином. Чтобы не остаться в ситуации политической изоляции или один на один с Гитлером, в Кремле предпочли выиграть время и пошли на сделку. (Прим. авт.) . 25 августа Лондон пошел на заключение англо-польского пакта о взаимной помощи, который был воспринят в Париже как создание англо-франко-польской коалиции против Германии. Однако и эта последняя отчаянная попытка отвести военную угрозу провалилась — 1 сентября вермахт перешел границу Польши, а 3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии — началась Вторая мировая война.

В период с начала 1938 г. по сентябрь 1939 г. политика США на Дальнем Востоке фактически замерла. В Вашингтоне прежде всего ориентировались на развитие ситуации в Европе. Соединенные Штаты не хотели связывать руки дальневосточными проблемами до тех пор, пока не прояснится ситуация в Старом Свете [293] См.: Наджафов Д.Г. Народ США — против войны и фашизма. 1933—1939. — М., 1969. С. 371—372. . В то же время общественное мнение в стране все больше склонялось против Японии, так, весной 1939 г. изучение передовиц 700 ведущих американских газет показало, что 690 из них выступало за введение эмбарго [294] См.: Там же. С. 374. . Подобные призывы раздавались и в Конгрессе, так, председатель комитета по международным отношениям К. Питмен требовал введения эмбарго вплоть до прекращения японской агрессии в Китае [295] См.: Правда, 13.1.1939. .

Изменения политических настроений и общественного мнения в США были нормальной реакцией на обострение международной обстановки. Несмотря на то что Белый дом не предпринимал активных шагов в отношении Японии, в Вашингтоне начали активно готовиться к войне. По правде говоря, Рузвельт начал готовить страну к войне задолго до «мюнхенского кризиса в сентябре 1938 г.». Политика «нового курса» носила милитаристский характер и во многом напоминала скрытые мероприятия фашистской Германии в 1933—1939 гг. Америка готовилась к мобилизации и войне [296] Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс: глазами очевидца. — М.: Изд. иностранной литературы. Т. 1. 1958. С. 168—169. . В марте 1938 г. в ответ на рост военно-морских программ Японии три державы—США, Англия и Франция—ввели в действие «скользящую» статью Лондонского морского договора 1936 г., так как «Япония... строит линейные корабли, водоизмещением и вооружением не подпадающие под ограничения». 30 июня США, Франция и Великобритания договорились об увеличении максимального тоннажа линейных кораблей [297] Press Releases...1938, № 440, p. 437—438. , количественных ограничений не было уже с 1936 г. Вашингтонская система ограничения морских вооружений окончательно рухнула. Второй Лондонский договор был фактически расторгнут. Началась безудержная гонка вооружений.

Однако в официальных заявлениях Хэлл продолжал декларировать принципы нейтралитета и невмешательства. В то же время Рузвельт продолжал усиливать оборонный потенциал страны: ассигнования на военные нужды из бюджета продолжали возрастать. Кроме того, на военные же цели шли значительные суммы из фондов организаций, созданных в рамках «нового курса» [298] См.: Шервуд Р. Рузвельт и Гопкинс... С. 170. . Определенные перестановки произошли и в военном министерстве: в 1938 г. заместителем начальника штаба армии был назначен Д. Маршалл. В апреле 1938 г., когда немецкие войска завершали раздел Чехословакии, его назначили начальником штаба армии. На первой же встрече Рузвельт потребовал от него довести выпуск самолетов до 10 000 в год.