Эндрю Робертс - Смерч войны

И без того нелегкое положение защитников Дюнкерка еще более обострилось, когда в 00.11 28 мая король Бельгии Леопольд III, едва успев предупредить союзников, объявил о безоговорочной капитуляции. Неожиданно для союзников в обороне открылась тридцатимильная брешь, которую с трудом и лишь частично смог закрыть II корпус Алана Брука.

В операции по эвакуации войск участвовали 222 корабля ВМФ и около 800 гражданских судов всех типов, откликнувшихся на призыв Рамсея. Некоторые капитаны отказались прийти на помощь — например, отдельные владельцы спасательных шлюпок и многие капитаны рыболовецкого флота Рая. Однако в море вышла целая армада из восьмисот шестидесяти судов, включая прогулочные пароходы, лайнеры, транспорты, траулеры, баржи, паромы и сорок прибрежных катеров Дюнкерка. Крупные суда брали на буксир более мелкие, многие капитаны делали несколько рейсов. Им невероятно помогла погода. «Днями море оставалось спокойным, как мельничный пруд, — вспоминал связист Пейн. — За все время не появлялось даже ряби. Это позволяло нам стоять в воде по самые плечи, а суда брали на борт людей в два-три раза больше, чем положено. Безмятежное море — чудо Дюнкерка» [109] Barker, Dunkirk, p. 108. . Замешкавшись лишь для того, чтобы сорвать награды с куртки, которую надо было оставить на берегу (а он был награжден крестом Виктории и орденом «За боевые заслуги» во время Первой мировой войны и девять раз упоминался в военных сводках), Горт взошел на борт корабля вместе со своими солдатами [110] Bridegeman, Memoirs, p. 183. .

В ходе операции из пятидесяти шести эскадренных миноносцев девять немцами были потоплены и девятнадцать получили повреждения. Из тридцати восьми тральщиков немцы потопили пять и семь повредили. Из двухсот тридцати траулеров ушли на дно двадцать три и два получили повреждения. Из восьми плавучих госпиталей с огромными красными крестами, которые не могли не видеть летчики люфтваффе, один был потоплен и пять получили повреждения [111] Kaufmann and Kaufmann, Hitler's Blitzkrieg, p. 259. . Совершенно несправедливо заявление Би-би-си, сделанное в 2004 году, о том, будто британские гражданские лица отправлялись в Дюнкерк спасать экспедиционные войска, потому что им «за это платили». Они действительно получали деньги за службу, но не более, чем солдаты экспедиционной армии. В те девять майских дней 1940 года в Дюнкерке имелись более легкие возможности для наживы.

Наряду с подвигами, достойными креста Виктории, воинов, подобных старшине Огастусу Дженнингсу или лейтенанту Дики Фернессу из Уэльского гвардейского полка, бросившегося на немецкое пулеметное гнездо, в Дюнкерке случались и другие истории. Находились люди, пытавшиеся первыми пробиться на погрузку. Помощник командира эскадренного миноносца «Уайтшед» Сэм Ломбард-Хобсон рассказывал: «Один солдат, запаниковав, прорвался через ряды и кинулся к входу на сходню. Младший офицер, следивший за посадкой, без колебаний выхватил револьвер и застрелил парня, рухнувшего на причал. Офицер повернулся к своему отряду и спокойно сказал: он берет с собой только настоящих бойцов. Эффект был ошеломляющий. По крайней мере он отвратил от панического бегства других солдат, ожидавших погрузку».

Конечно, в таких ситуациях человек может и струхнуть, и даже напиться, чтобы погасить страх. «Я видел, как здоровые парни бежали в воду, потому что сдавали нервы», — вспоминал сержант Леонард Говард. Но в основном роты, выстроившиеся в длинные, извивающиеся по песчаным дюнам очереди, соблюдали выдержку и порядок, особенно полки регулярной армии, несмотря на то что на измотанных и подавленных поражением солдат и офицеров нападали с воздуха немецкие истребители и пикирующие бомбардировщики, прорывавшиеся время от времени сквозь кордон британских ВВС. Капитан инженерных войск Е.А.Р. Ланг, прибывший в Дюнкерк 29 мая, рассказывал: «Как только наши кокни встретились с моряками, сразу же начались словесные дуэли: "Эй, приятель, не хочешь прогуляться вокруг маяка?" — "Привет, статуэтка, где же твоя посудина?"»

Моряки пользовались особой популярностью, потому что день и ночь находились рядом. Авиация не была столь же зрима, как корабли. К тому же она не могла обеспечить защиту от люфтваффе все двадцать четыре часа в сутки, хотя и сбила сто пятьдесят немецких самолетов, потеряв своих сто шесть. ВВС Британии, которые должны были прежде всего охранять воздушное пространство островов, выделили для прикрытия эвакуационного района шестнадцать эскадрилий, но из-за удаленности от аэродромов в Англии одновременно могли действовать в лучшем случае четыре эскадрильи, а обычно в небе находились только две. Мало того, иногда создавал помехи собственный флот. Корабельная артиллерия по ошибке не раз открывала огонь по своим же самолетам, сбив в итоге три британских истребителя.

Воздушные бои обычно происходили вдали от берега, и войска не могли видеть подвиги своих асов. Они лучше знали силуэты немецких истребителей и особенно пикирующих бомбардировщиков «штука». Когда вражеские самолеты прорывались к району погрузки, на пляжах начиналось настоящее смертоубийство. «Я с содроганием вспоминаю Дюнкерк, — говорил с несвойственной для Flugzeugfuhrer (лейтенанта авиации) эмоциональностью Пауль Темме, пилот Me-109. — Это была бесстыдная бойня. Пляжи были забиты толпами солдат. Я налетал на них и поливал огнем, как из брандспойта» [112] Barker, Dunkirk, p. 108. .

Том Бристоу, водитель грузовика, тоже долго не мог забыть налеты пикирующих бомбардировщиков «штука»: «Они казались мне отвратительными грифами. Их шасси напоминали когти, сжимающие свою жертву. Но между колесами темнела не жертва, а огромная, жирная бомба. Я не мог оторвать глаз от этой бомбы… она меня завораживала, как топор палача. Я не мог сдвинуться с места» [113] Atkin, Pillar of Fire, p. 87. . Бомба не причинила вреда Тому Бристоу. Младшему капралу Джону Уэллсу из Южно-Стаффордширского полка повезло меньше. Он находился на носу корабля, когда «штука» сбросил бомбу на кормовую дымовую трубу:

«Прямое попадание. Судно за три секунды сложилось вдвое. Мне посчастливилось, что я был на носу. Я просто слетел в воду. Взрывом пробило топливную цистерну, и море покрылось дизельным топливом. Мне удалось доплыть до берега, но я до сих пор испытываю боль в желудке из-за того, что тогда наглотался топлива» [114] Levine, Forgotten Voices, p. 27. .

Несмотря на все успехи, Геринг не выполнил обещание уничтожить экспедиционные силы с воздуха, в чем вскоре убедился и Гитлер. «Если бы вода в Ла-Манше расступилась подобно Красному морю перед Моисеем, для того чтобы британцы могли вернуться домой, — писал один историк, — то мир вряд ли удивился бы такому чуду» [115] Longden, Dunkirk, p. 10. . Так или иначе, британцы потеряли в этой кампании 68 111 человек, 40 000 из них попали на пять лет в заключение.