Эндрю Робертс - Смерч войны

Мобилизация трудовых ресурсов в таких масштабах возможна только в условиях тотальной войны, и она произвела революционные изменения в британском обществе. К июню 1944 года из шестнадцати миллионов женщин в возрасте от четырнадцати до пятидесяти девяти лет семь миллионов сто тысяч работали на войну. Они служили во вспомогательных войсках, в отрядах гражданской обороны, трудились на предприятиях, производивших боеприпасы и другое военное имущество. Один миллион шестьсот сорок четыре тысячи женщин заняли рабочие места мужчин в некоторых, «особо важных отраслях», высвободив их для фронта и тяжелой промышленности. Занятость мужчин в возрасте от четырнадцати до шестидесяти четырех лет к концу 1944 года была еще выше: 93,6 процента от общей численности 15,9 миллиона [210] Ibid., p. 110. . Один миллион семьсот пятьдесят тысяч мужчин служили в отрядах местной обороны, еще столько же были вовлечены в гражданскую оборону, многие поступили в пожарные команды. Несмотря на патриотический энтузиазм, служба в интересах национальной безопасности не была уж совсем добровольной. В декабре 1941 года, например, правительство ввело обязательный набор женщин в возрасте от восемнадцати до шестидесяти лет во вспомогательные рода вооруженных сил, на заводы и в сельское хозяйство. И они не получали равное жалованье или зарплату за равный труд.

Государство играло главную роль в эвакуации населения и в первые месяцы войны, и в период блица, и во время запусков «летающих бомб» «Фау-1» и ракет «Фау-2». В 1939—1944 годах более миллиона детей были вывезены из городов в сельскую местность, где в течение нескольких лет жили с совершенно незнакомыми людьми. Долгие разлуки с родителями, тоска по дому, скука, вши, писание в постель на нервной почве — трагическая судьба сложилась у многих британских детей в годы войны.

Запомнились британцам обязательное ношение противогазов, затемнения, крики стражей противоздушной обороны «Гасите свет!», ночные бдения на станциях метро, в бомбоубежищах, в подвалах и самодельных укрытиях на огородах. Не могли они забыть и нормирование продуктов: ограничения на масло, сахар, бекон и ветчину были введены в январе 1940 года, а на следующий год уже нормировались почти все продукты, кроме хлеба (конечно, некоторые люди и в годы военного нормирования ели лучше, чем во время Великой депрессии). Нормировались бензин, одежда, мыло и вода для мытья. Народ собирал металлолом для авиастроения. Для тех, кто всегда жил экономно и скромно, война стала, можно сказать, бедой; для тех же, кто привык к роскоши, дорогой косметике и колготкам, она сделалась настоящим бедствием.

Если первой жертвой всякой войны традиционно считается правда, то вторыми после нее страдают финансы. Военные расходы поставили экономику Британии на грань банкротства. Черчилль не жалел средств на национальную оборону, несмотря на предупреждения канцлера казначейства сэра Кингсли Вуда, скончавшегося в сентябре 1943 года, а затем и сэра Джона Андерсона. Подоходный налог вырос с семи шиллингов шести пенсов до десяти шиллингов, то есть с 37,5 до 50 процентов, и многие британцы покупали государственные сберегательные сертификаты по патриотическим низким процентным ставкам. Занятость во всех производительных отраслях экономики (то есть без учета вооруженных сил, здравоохранения, системы образования и других подобных сфер человеческой деятельности) за годы войны сократилась на 1,6 миллиона человек [211] Holmes, World War II, p. 92. . [212] Barnett, Audit of War, p. 260. Поскольку больше половины производительных сил тратилось на вооружения, экспорт упал до такого уровня, что в 1945 году образовался отрицательный торговый баланс в размере 1,04 миллиарда фунтов стерлингов (перед войной он составлял всего лишь 387 миллионов фунтов). Выбытие из производительной сферы огромного числа людей, содержание вооруженных сил, приобретение и производство вооружений и военного снаряжения и снижение налоговых поступлений привели к тому, что Британия в период между 1939 и 1945 годами была вынуждена истратить большую часть финансовых резервов и продать почти все зарубежные активы.

К концу войны внешний долг Британии увеличился в пять раз, до 3,35 миллиарда фунтов стерлингов, и страна превратилась в самого главного должника в мире. Не договорился бы экономист Джон Мейнард Кейнс, предсказавший Британии «финансовый Дюнкерк», с Соединенными Штатами в декабре 1945 года о займе в размере 3,75 миллиарда долларов, страна вполне могла стать экономически несостоятельной. «Не будь займа, — писал финансовый редактор газеты «Гардиан» Ричард Фрай, — в стране мог начаться голод, пришлось бы отложить многие программы реконструкции и восстановления (жилья, электростанций, железных дорог и т.п.), а политические последствия могли приобрести революционный характер» [213] Roberts, Holy Fox, pp. 296—297. . Правительство Черчилля сознательно шло на финансовые риски, стремясь к тому, чтобы Британия вела войну в полную силу.

В то время как Британия отстаивала свою независимость, другие государства, тоже не оккупированные Германией, объявляли нейтралитет. Среди них были Турция (и союзники, и страны Оси пытались втянуть ее в свой лагерь), Швейцария (обладала большой гражданской армией и легко обороняемой территорией), Португалия (не очень уверенно, но занимала сторону союзников), Ватикан (был настроен против нацистов, хотя вел себя дипломатично), Ирландия (ее могли защитить и Ла-Манш, и британские ВВС, и ВМФ) и Швеция (в июле 1940 года предоставила Германии право перемещать войска через ее границы и гарантировала поставки железной руды для германской военной промышленности). В стан нейтралов можно зачислить Испанию: ее диктатор генерал Франсиско Франко чувствовал себя обязанным Гитлеру за поддержку в гражданской войне, но предпочитал наблюдать со стороны за тем, кто возьмет верх. Гитлер в октябре 1940 года во время встречи в Гендайе на границе с Францией девять часов уговаривал каудильо объявить войну союзникам, и позднее Франко утверждал: «Я скорее вырвал бы себе три или даже четыре зуба, но не согласился бы вовлечь себя в новую войну» [214] Preston, Franco, p. 399. .

Черчилль сказал о нейтралах в радиовыступлении 20 января 1940 года: «Каждый из них надеется, что если хорошо накормить крокодила, то он съест его последним. Все рассчитывают на то, что шторм пройдет прежде, чем они начнут тонуть». Не всем нейтралам понравились эти слова Черчилля, но он был прав. Швейцария, имевшая под ружьем 450 000 человек и считавшая себя «неприступным редутом», объявила о нейтралитете еще в марте 1938 года. Тем не менее швейцарцы пропустили через свою территорию немецкие и итальянские грузовые составы и лишь запретили провозить войска. Они неплохо заработали на этом. Перед войной швейцарская лесозаготовительная компания, получавшая государственные субсидии, построила концлагерь Дахау. Переговоры о контракте на сумму 13 миллионов швейцарских франков вел сын главнокомандующего Анри Гисана.