Николай Бодихин - Кожедуб

Но новая боевая машина, тем более как часть системы вооружений, до ее всесторонней апробации остается «вещью в себе». Оценить ее реальную боевую мощь весьма сложно. Для того чтобы более объективно решить вопросы отработки новой машины, систем ее бортового оборудования и вооружений, в Государственном научно-исследовательском институте авиационных систем (ГосНИИАС) был создан комплекс стендов полунатурного моделирования, среди которых выделялся моделирующий комплекс «Воздушный бой». Была сформирована группа летчиков-испытателей, летавших на МиГ-23 во Владимировке (НИИ ВВС) и затем отрабатывавших на стенде сначала сходные с летными ситуации, а затем и более сложные, которые проигрывать в воздухе было крайне рискованно, а порой и невозможно. Стенд получил от летчиков-испытателей и военных летчиков самую высокую оценку. Председателем Государственной комиссии, принимавшей стенд, был генерал-полковник Кожедуб. К этой сложной и ответственной работе Иван Никитович подошел очень серьезно. Он проштудировал несколько специальных книг, рекомендованных ему сотрудниками института, провел беседы с десятками разработчиков и летчиков, оценивавших качество стенда, внес ряд замечаний и предложений, учтенных позднее в конструкции.

За этот комплекс стендов многие сотрудники ГосНИИАС были удостоены Государственных премий, директор института академик Е.А. Федосов удостоен ордена Ленина.

С большим вниманием относился Кожедуб ко всем новинкам отечественной авиационной техники. Как опытный летчик, он с огромным интересом следил за ходом испытаний Е-155 «Р» и «П», радовался успехам, достигнутым испытателями на этой могучей машине. Когда истребитель-перехватчик МиГ-25 был принят на вооружение, Иван Никитович уже не летал, но тем не менее детально изучил все нюансы управления, десятки раз беседуя после полетов с разными летчиками, уяснил для себя тонкости пилотажа и поведения машины на разных режимах.

Г.А. Баевский, Герой Советского Союза, служивший вместе с Кожедубом на должности заместителя командующего ВВС МВО, вспоминал, как однажды, буквально на несколько секунд, стал нечаянным и незамеченным свидетелем ласкового разговора Кожедуба с летавшим днем МиГ-25, оставленным на ночь в ангаре.

— Он разговаривал с ним как с лошадью, гладил рукой по фюзеляжу, по крыльям. Вначале я не понял, в чем дело, а когда до меня дошло, что он разговаривает с самолетом, то я быстро ушел.

В ответ на предложение включить этот эпизод в свои мемуары предельно тактичный Георгий Артурович только пожал плечами.

Очень расстроил Кожедуба угон завербованным американцами летчиком Беленко перехватчика МиГ-25 в Японию в 1976 году. О том, что Беленко был завербован за несколько лет до угона «мига», рассказали Ивану Никитовичу знакомые «комитетчики». Особенно его поражало, что, став курсантом, а потом и офицером, Беленко ни разу так и не съездил на родину, к своим престарелым родителям.

— Во как, гад, копейки свои отрабатывал. Землю ел, сволочь, — возмущался Кожедуб.

Он скептически относился к версии маршала Е.Я. Савицкого, что настоящего Беленко давно подменили «цэрэушники», а угон совершил его двойник.

Теплые, дружеские отношения связывали Ивана Никитовича с летчиком-истребителем кавалером пяти орденов Красного Знамени, заслуженным военным летчиком СССР генерал-лейтенантом авиации, одержавшим 8 личных побед на Як-9 и сбившим 4 самолета противника в одном вылете (3 Me-109 и Хш-129), М.С. Дворниковым.

Иван Никитович очень любил рассказ Михаила Семеновича о его служебной поездке в Японию, куда он был откомандирован вместе с представителем МАПа, чтобы забрать ранее угнанный Беленко детально изученный американцами и упакованный в ящики для отправки МиГ-25. Поездка эта для заслуженного летчика, для творца отечественной истребительной авиации, конечно, была грустным событием. Но летчик не будет летчиком, если не найдет смешную сторону в самых драматических обстоятельствах.

Когда непростые переговоры о нюансах возвращения машины были закончены, американцы пригласили советских представителей в японский ресторан. Это была небольшая компания — по три-четыре человека от США и СССР, включая переводчиков. Встреча была достаточно неформальной, текущие вопросы были худо или бедно решены, и американцы щедро угощали русских выдержанным виски, на что те, переглянувшись и послав нарочного в гостиницу, отвечали «Столичной».

Старший американец, представившийся генералом ЮэС эйр форс, набрался прилично и вскоре махнул рукой на переводчика, заявив, что его знаний хватит, чтобы поддержать дружеский разговор с русскими летчиками. Его русский действительно был доступен для понимания. После нескольких тостов за мир-дружбу, авиацию и взаимопонимание американец, чувствовавший себя как минимум именинником, поднял очередную рюмку и с сочувствием обратился к Михаилу Семеновичу:

— Как же вы упустили такой большой, такой жирный рыба?

— Рыба-то большая, жирная, но уже старая, сухая, может быть, даже пересохшая, — отвечал Дворников спокойно, чокаясь и выпивая рюмку.

— Старая?! — поперхнулся американец. — Вот даз ит мин [83] Что это значит… : «пересошая»?

— Пересохшая — значит потерявшая от старости свои полезные свойства, а мы, — Дворников демонстративно подцепил вилкой кусочек рыбки, — мы всегда работаем со свежим засолом.

— Настроение у американцев резко испортилось, разом вышел весь хмель, и встреча наша опять стала официальной, — вспоминал М.С. Дворников.

Кожедуб, сам любитель и творец множества острот и розыгрышей, всегда восхищался выдержкой и находчивостью Михаила Семеновича в этой непростой ситуации.

…Трагический инцидент произошел в Кубинке, когда командир дивизии генерал-майор авиации А.В. Мазур, неважно себя чувствовавший из-за простуды, решил побриться электробритвой, сидя в собственной, наполненной теплой водой ванной, и был убит током. Все искренне сочувствовали семье погибшего.

Как рассказывает генерал-лейтенант авиации Ю.Л. Фотинов, с Украины приехали родственники генерала — человек тридцать. Среди них было несколько особо ушлых и жадных ребят, выгребших из генеральского кабинета и соседних комнат все, вплоть до моделей еще секретных боевых самолетов. Пропала и любимая летная кожаная куртка Ивана Никитовича. Кожедуб расстроился, но идти выручать ее он стеснялся и попросил об этом Юрия Леонидовича. Тому пришлось провести непростой, но победный бой с родственниками.

Безупречный воздушный боец, выдающийся авиационный командир, Кожедуб не мог найти себя в мирное время — не умел заискивать и льстить, интриговать и лелеять нужные связи. Казалось, он даже не замечал ревности к своим орденам и славе. Многие, в том числе известные генералы, считали, что он был достоин более высоких должностей. Вот что писал об этом в своем дневнике в 1971 году Герой Советского Союза № 2, помощник главкома ВВС по космосу генерал-полковник авиации Н.П. Каманин: