Николай Бодихин - Кожедуб

Я думаю, что и 176-й полк было поручено возглавить Павлу Федоровичу Чупикову не случайно. В большинстве своем летчики этого полка были признанными асами: у каждого свой характер, свой "летный" гонор, свой опыт ведения боя, свои привычки. Павел Федорович сумел из десятков первоклассных истребителей создать первоклассную боевую единицу — полк. Опыт каждого из нас в отдельности он превратил в опыт всего полка. Личная храбрость, личное мужество пилота стали составными частями общего дела — новой тактики, требующей мужества и храбрости».

Капитан, вернее, гвардии капитан Кожедуб, как поправил его командир при первом представлении, попал уже в 176-й гвардейский Проскуровский ордена Александра Невского истребительный авиационный полк, через несколько дней после присвоения полку гвардейского звания. В сентябре, когда для вручения полку гвардейского знамени прибыл член Военного совета армии заместитель командующего по политчасти генерал-майор авиации А.С. Виноградов, Кожедуб был назначен в знаменную группу — знаменосцем, а летчики Е. Азаров и Д. Титаренко были ассистентами.

Кожедуб вспоминает:

«В торжественной тишине раздался голос генерала, прочитавшего указ о присвоении полку звания гвардейского.

…Командир принял знамя и благоговейно поцеловал его, опустившись на одно колено. Громко, прочувствованно сказал, что мы будем как зеницу ока хранить гвардейское знамя — символ чести, доблести, героизма, пронесем его сквозь бои до полного разгрома врага.Он передал мне знамя. И знаменосная группа прошла перед всем строем. Каждая эскадрилья встречала знамя ликующим "ура". Оно перекатывалось от эскадрильи к эскадрилье, и у меня мурашки по спине бежали, сжимало горло от волнения.

Да, это были прекрасные минуты. Мы почувствовали еще большее единение, знамя нас сплотило еще крепче. Готовы были выполнить любой приказ Родины».

Во время напряженных и продолжительных боевых действий многое зависит от того, что собой представляет командование части. В истории Великой Отечественной войны можно найти десятки примеров, когда лучшие истребительные полки теряли боевую мощь при неверном назначении командира. Павел Федорович с задачей руководства вверенными ему частями справлялся блестяще. Об этом в своих мемуарах свидетельствуют Г.А. Баевский, А.И. Покрышкин, И.И. Бабак и многие другие.

У Чупикова не было привычки к мелочной опеке летчиков, не было в полку и серьезных нарушений дисциплины. Он старался создать условия, когда летчики возвращались из вылета в полк, как в родной дом, где чувствовали заботу и помощь, где могли нормально отдохнуть. На высоком уровне была профессиональная подготовка, поэтому и командный, и летный состав полка в подавляющем большинстве сочетал высокие качества пилотажников и умелых воздушных бойцов.

Внешне эффектный, подтянутый и подвижный, в хорошо подогнанной форме, Чупиков успевал всюду. Но самой любимой была для него тропка к своему самолету. Здесь, в кабине «лавочкина», отгороженный от всего мира, он становился другим человеком: сознание словно растекалось по машине, он ощущал каждый ее элемент, каждый стрингер, видел в небе любой самолет противника, чувствовал, когда наступало время для атаки.

«Он жил воздушным боем, видел в нем и свой долг, и свою судьбу, и свое счастье», — вспоминал о Чупикове Кожедуб.

«Батя летал замечательно, у него всегда было чему поучиться», — таким запомнился командир молодому летчику-истребителю 176-го гвардейского ИАП Александру Александровичу Щербакову, ставшему впоследствии выдающимся летчиком-испытателем, Герою Советского Союза, испробовавшему на штопор 22 типа советских боевых самолетов (каждое испытание на штопор — это 30—40 опаснейших полетов).

«Все важно в летчике — от сбитых самолетов до надраенных сапог», — любил повторять Павел Федорович. Прекрасно зная возможности подчиненных, он строил боевые задания с учетом их наклонностей: знал, кого поставить в ударное звено, а кого в прикрывающее, точно оценивал способность летчика к мгновенному удару, использовал мастерство пилотажника, растворявшего себя в непредсказуемых фигурах маневренного боя.

Добавим, что внук выдающегося аса Сергей Чупиков также стал военным летчиком, летал на Су-27. Именно он предоставил автору копии бесценных документов — страницы летной книжки, наградные листы, магнитную запись рассказов Павла Федоровича.

В составе 176-го гвардейского ИАП воевало немало известных асов. Самым результативным из них, после Кожедуба, был Куманичкин, которому была записана 31 личная воздушная победа и 1 групповая. Еще один самолет — американский «тандерджет» он сбил в 1951 году в Корее, будучи заместителем командира дивизии. Неровный по настроению, временами грустный, но чаще — веселый и взрывной, любитель всевозможных розыгрышей, он преображался в воздушном бою, становился образцом точности, сдержанности, расчета, его воздушные атаки отличались настойчивостью и осмотрительностью.

Наличном счету Куманичкина, помимо бомбардировщиков Хе-111, Ю-88, семи Ю-87, были три сбитых «рамы» ФВ-189 — результат исключительно редкий. В соответствии с «Положением о наградах и премиях для личного состава ВВС РККА…» летчики истребительной авиации представлялись к званию Героя Советского Союза за 10 лично сбитых самолетов-бомбардировщиков (разведчиков) или за 15 лично сбитых самолетов других типов, к званию дважды Героя Советского Союза — за 30 лично сбитых самолетов всех типов. Таким образом, Куманичкин был достоин награждения второй Золотой Звездой. Но ее он так и не получил, кстати, как и еще несколько летчиков-истребителей Героев Советского Союза (Ф. Ф. Архипенко, И.И. Бабак, С.Г. Глинкин, П.А. Гнидо, Н.А. Зеленое, М.С. Комельков, Н.Ф. Краснов, А М. Кулагин, И.Д. Лихобабин, В.Н. Макаров, С.Н. Моргунов, К.А. Новиков, М. Е. Пивоваров, А.М. Решетов, В.Г Серов, И.В. Федоров, Ф.М. Чубуков).

С. М. Крамаренко, получивший звание Героя Советского Союза за бои в Корее, летавший с Куманичкиным в качестве ведомого более полугода, вспоминает:

«Прибыв в полк, Куманичкин быстро вошел в строй и стал своим среди остальных летчиков нашего полка. Сначала он летал ведомым с командиром полка Павлом Федоровичем Чупиковым, но после нескольких вылетов Чупиков убедился, что Куманичкин летает прекрасно, и предложил ему летать самостоятельно на свободную охоту, а ведомым порекомендовал взять меня. Так с осени 1944 года я стал ведомым штурмана полка Героя Советского Союза Александра Сергеевича Куманичкина».

Думается, Чупикову не было нужды долго проверять летные качества Куманичкина — он их прекрасно знал, именно он подписывал его представление к званию Героя. И в 176-й гвардейский ИАП Куманичкин был переведен по просьбе Чупикова из 41-го гвардейского полка, где они вместе воевали более года.