Николай Бодихин - Кожедуб

В тот же день полковник Пепеляев отправился на этой машине в боевой вылет, провел удачный бой и намеревался на своем примере указать на некоторые особенности атаки. Полковые балагуры, увидев трубу ТЭЦ, не преминули отметить и «устойчивость курса», и «правильное использование неподвижной сетки прицела», и «твердость руки», и «смелый выбор цели». Слухи об этом «приколе» дошли до Кожедуба, и тот также поинтересовался у Евгения Георгиевича о «новом способе атак наземных целей».

Евгений Георгиевич Пепеляев был безукоризненным командиром и блестящим воздушным бойцом. Как командир полка он был надежной опорой командира дивизии, к делу подходил творчески. «Находясь в Китае и готовясь к воздушным боям, я произвел расчеты стрельбы по американским самолетам, с которыми предстояло воевать, — их положение в сетке прицела АСП-ЗН в момент стрельбы при ракурсе близком к 1/4 и дальностях 150 и 600 метров, — вспоминает Пепеляев об одной из своих разработок. — Изображения основных самолетов противника в сетке прицела были нарисованы на листах бумаги и развешаны всюду, где работали и отдыхали летчики полка».

…Надо сказать, что относительно награждений летчиков, воевавших в Корее, командование было весьма сдержанно. «Если командование ВВС представляло к званию Героя Советского Союза летчиков, сбивших 6 и более американских самолетов, то командующий авиацией ПВО страны маршал авиации Савицкий Евгений Яковлевич все представления на летчиков нашей дивизии, сбивших 7, 10 и даже 12 американских самолетов (капитан Шеберстов), убирал, как говорится, под сукно. Вообще летчики нашей дивизии оказались обойденными в наградах», — вспоминает Герой Советского Союза С.М. Крамаренко.

Сам И.Н. Кожедуб за успешное командование дивизией 2 июня 1951 года был награжден единственным «за Корею» и пятым по счету орденом Красного Знамени. После этого летчики его дивизии одерживали новые победы — в 80 процентах всех боев в небе Кореи они выходили победителями. В истинно «кожедубовском духе» — на малых высотах — в сентябре они нанесли серьезный удар по американской штурмовой авиации, заставив противника резко сократить число вылетов на штурмовку северокорейских и китайских войск, заслужив искреннюю благодарность весьма сдержанного в таких случаях великого китайца — Мао Цзэдуна.

Не повезло летчикам 324-й ИАД в материальном плане. Только 17 января 1951 года, как раз в день последнего результативного боя дивизии, была издана директива начальника Генерального штаба СА № 65/089 о выплате денежных вознаграждений летному составу за боевые вылеты и сбитые самолеты. За сбитый истребитель противника причиталось 1500 рублей, за бомбардировщик В-29 — 3000 рублей. В 324-й ИАД премии «за сбитые и вылеты» получили всего 11 летчиков.

Последний результативный вылет 324-й истребительной авиационной дивизии совершил штурман 176-го гвардейского полка гвардии майор Субботин 17 января 1952 года. В большом маневренном воздушном бою на высоте 12 000 метров в период с 9.12 до 9.27, по докладам экипажей и данным фотоконтроля, им был сбит 1 Ф-86 «Сейбр». Это была девятая официальная победа Героя Советского Союза С.П. Субботина и последняя, 216-я победа 324-й истребительной авиадивизии.

30 января 1952 года летчики 324-й авиадивизии совершили последние боевые вылеты в небе Кореи: майор Дудниченко и подполковник Митусов из 196-го ИАП стартовали в 15.17 во главе восьмерки и шестерки истребителей МиГ-15 «бис» на перехват восьмерки вражеских истребителей — «противник воздушного боя не принял и ушел в сторону моря».

За время работы в Китае Кожедуб, как и большинство офицеров его дивизии, очень устал. Устал прежде всего морально, что было связано как с внутренней ответственностью за жизнь людей, ход боевых действий, так и с почти ежедневными докладами военному руководству об их ходе. А звонили Ивану Никитовичу или «вызывали на ковер» не только непосредственные начальники — Белов, Лобов и Красовский, но и главком ВВС П.Ф. Жигарев, Военный министр А.М. Василевский, начальник Генерального штаба С.М. Штеменко, командующий авиацией ПВО генерал-лейтенант авиации Е.Я. Савицкий, командующий ВВС МВО В.И. Сталин, некоторые другие генералы и маршалы. Если с Жигаревым и Василевским у Кожедуба давно сложились доверительные отношения, то требовательного Штеменко, хитрого Савицкого, неуравновешенного Василия Иосифовича он просто побаивался.

Заметим, что в должность командира дивизии Кожедуб вступил, едва окончив академию, не имея никакого опыта руководства соединением. А уже через год с небольшим после окончания им Академии ВВС его 324-я истребительная авиадивизия приняла участие в тяжелых воздушных сражениях с превосходящими силами противника, вооруженными в основном реактивными самолетами. Вот уж действительно — с корабля да на бал.

Как командир дивизии, он был обязан вникать в десятки и сотни вопросов: от снабжения самолетов запчастями, боезапасом, керосином, маслами и кислородом до дисциплинарных проступков, заниматься которыми очень не любил. Но зато с огромным удовольствием, порой ночи напролет, он был готов вести разборы полетов, планировать боевые вылеты и ведение воздушных боев, анализировать и совершенствовать придуманные и подсмотренные тактические приемы.

Много времени, особенно после захвата противником упавшего в воду МиГ-15, занимала работа с контрразведчиками. Зная, что его командный пункт прослушивается американцами, Кожедуб не только сменил и усовершенствовал кодовые команды, но несколько раз выходил в эфир с дезинформацией, подавая команды летчикам, находившимся совсем в другом месте или вовсе не взлетевшим из-за нелетной погоды. Порой это заставляло американцев менять режимы полетов, перенацеливать, а то и возвращать свои самолеты. «Пример бдительности» подавали китайцы: в километре-полутора от аэродрома они регулярно расстреливали захваченных шпионов, диверсантов и лиц, казавшихся им таковыми. Это, конечно, не лучшим образом влияло на психику советских воинов.

При всем этом главной его обязанностью оставалось руководство воздушными боями, тесное взаимодействие с радиотехнической службой (недаром на вспомогательный пункт управления в Северную Корею он «выдвинул» фронтового друга, начальника ВСС дивизии полковника Д.С. Титаренко), связь и взаимопонимание с соседней дивизией и командованием.

Недосыпание было главной причиной физической усталости. Слишком много было различной информации — ее надо было обдумать, принять к сведению и привести в дело. Это требовало времени, а на сон оставалось 4—6 часов.

Н.В. Петухов, замполит Ивана Никитовича в Корее, вспоминал, что если первые два-три месяца после приезда в Аньдун Кожедуб еще упражнялся со своей гирей, то потом он ее забросил.