Электрон Приклонский - Дневник самоходчика

И вот, спустя примерно три недели, мы сражаемся за шахматной доской, сидя на охапке сосновых веток, прикрытых плащ-палаткой. Вечереет. Где-то по ту сторону Даугавы слышится частая орудийная стрельба — это сосед слева, 1-й Прибалтийский, сбрасывает немца в море.

Инженер N — интересный собеседник. Некоторое время он пробудет у нас в полку, проведет техническую конференцию мехводителей, ремонтников.

Обходя машины и беседуя с экипажами, он как-то незаметно появился возле нашей самоходки, сразу узнал меня, но ни разу не обмолвился о случае на дороге. Выяснив у нас с Нилом все, что его интересовало, и сделав несколько быстрых записей в толстом блокноте с кожаным переплетом, он признался, что очень соскучился по шахматам и с удовольствием после работы сыграл бы партию-другую. Шахматы он возит с собой. Я вызвался быть его партнером. Шахматный бой протекал упорно: две партии закончились вничью, одну инженер проиграл. Он пожал мне руку и сказал, что всегда будет рад встретиться с таким достойным противником.

В полку пошли разговоры о сдаче ИСУ-152 в «капиталку». Сегодня ровно три месяца нашего пребывания на 3-м Прибалтийском, и все устали порядком. Эх, поскорей бы катануть в Загорск за новыми машинами! Переправ через Двину для тяжелой техники пока еще нет, и о поездке в тыл остается только мечтать.

Когда совсем стемнело, «компанией свободной» отправились в соседнюю часть. Там, под прикрытием густого сосняка, смотрели «Серенаду солнечной долины». Картина всем очень понравилась: никакой войны! Второй раз за все фронты побывал в кино на фронте.

Стоим. За вчерашний день и сегодняшнее утро машины приведены в полный порядок, и делать нам стало нечего. Приходил инженер, и снова играли. На этот раз мне удалось победить 3,5:0,5. Нашлись, как водится, и болельщики, которые любят подавать «дельные» советы, но сами не решаются садиться за доску.

К обеду было приложено согревающее, вследствие чего воодушевившийся Нил уехал на попутной машине в Ригу «на экскурсию», а Салов и Пашка по очереди начали сходиться врукопашную с Чересловым, пытаясь доказать друг другу какую-то правду. Вот черти, не навоевались еще! Пришлось растаскивать всю троицу. И без них пьяных сегодня хватает: народ «разряжается».

Сегодня много хороших новостей. Соседи полностью очистили от фашистских тварей левобережную часть Риги. Полностью освобождена Украина. Ура! А союзнички все еще ведут бои в Аахене. В Сталинград бы их в сорок втором на выучку. Вот Крит они прибрали к рукам очень быстро. Словом, ходят вокруг да около, любезно предоставляя нам возможность добить фашистов в собственном логове. Изумительно предусмотрительные прохвосты!

Замечательно побанились в Риге. Какое великое наслаждение, неописуемое блаженство — настоящая, жаркая баня.

Заступаю дежурным по части, чистенький до неузнаваемости и умиротворенный.

Дежурил. Под моим присмотром, как это ни грустно, достраивалась «губа» — углубленная землянка без окон. Ее и обновили Митя Салов и Мишка Череслов, особо «отличившиеся» три дня назад. Митя, принимавший вчера самое деятельное участие в рытье котлована под землянку, спускаясь по крутым земляным ступенькам на «отсидку», трагически пробасил:

— Эй, берегись! Над накатом не балуй! Знаем все сами. Молчи.

Нас, почувствовавших вдруг себя слишком вольготно, начинают брать «в клещи». На завтра назначена строевая подготовка для сержантского и рядового состава. Провести ее приказано мне, еще не успевшему смениться.

Сдав дежурство, успеваю наскоро ответить на несколько писем: фронтовикам — дяде Боре и Юрке, в Загорск — Лиде, в Завидово — тете Варе, которая уже четвертый год учительствует одна: дядя Миша с сорок первого на войне, несмотря на свои пятьдесят четыре года; он на девять лет старше отца.

Улеглись было спать, но прикатила кинопередвижка — как тут не подняться! И, хотя привезли в полк уже знакомую нам «Серенаду», народ повалил валом. И снова все смотрели с удовольствием. А перед тем как во второй раз улеглись спать, услышали последнюю сводку: взят порт и город Петсамо (древняя русская Печенга) в Норвегии. Если здесь бывает трудно, то каково североморцам достается?

Перегнали все машины поближе к штабу: неусыпное око начальства желает держать нас под наблюдением денно и нощно. Нам от этого ничуть не хуже: заживем теперь в доме, спать будем не на земле, а на полу, на толстой соломенной подстилке, прикрытой новым и чистым брезентом. Полный комфорт.

Сводка: наши войска с тяжелыми боями, спеша на помощь братскому народу, прорвались через Дуклинский перевал в Карпатах и углубились в Чехословакию на 50 километров по фронту протяженностью 275 километров. А союзнички с 15 октября, по их же собственным сообщениям, ведущие бои в Аахене, сегодня полностью окружили город (?!). Зато на Балканском полуострове вступили в Афины. Чем дальше от «логова», тем блистательнее их победы.

Неужели нас с машинами передадут в другую часть? Некоторые из наших уже нервничают и по этой причине утешаются как могут. Мне подобные обидные переброски уже в привычку. После очередной ожидаемой формировки для меня начнется четвертый по счету «заход».

Бездействие мучает. Наскучили и шахматные победы. С нетерпением дожидаюсь новых сообщений Совинформбюро. Сегодня в Москве сразу два салюта: в честь освобождения Белграда и взятия Дебрецена в Венгрии.

Приезжало высшее начальство и приказало все уцелевшие наши машины немедленно сдать в ремонт. Наверное, нас всем составом отправят на формировку. Куда? Все пока оборачивается в лучшую сторону, но кто знает, что будет завтра.

«Оторвал с ветерком» в последний раз на своей машине по асфальту до Риги, на погрузочную станцию. На прощание с превеликим усердием драим самоходку, готовя ее к сдаче на СПАМ. Несмотря на свои многочисленные шрамы, она сияет, как новенькая. Даже жалко ее немного.

У меня 240 часов вождения. Много ли это? Если принять за среднюю скорость хотя бы 10 километров в час, и то получается 2400 километров в походах и боях. Не верится даже…

Сдача и прием машин прошли нормально, без недоразумений и придирок. Водители бережно завели своих почтенных «старушек» на железнодорожные платформы и простились с ними. Сопровождать машины в Ленинград были назначены ребята из нашего экипажа, Забоев и Мацапаев.

Пашке Стаханову присвоили старшего. Он едет в Митаву сопровождающим при группе откомандированных в распоряжение штаба фронта и, должно быть, поэтому ходит неузнаваемо важный и строгий. Федя, Пашкин «двоюродный», заговорщически подмигивает мне: