Олег Смыслов - Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина

В характере видно много лётного.

Курит длинную трубку. Потом бросил её, нажал кнопку мегафона.

— Слушаю, товарищ полковник, — раздался в репродукторе голос адъютанта.

— Дай мне папиросы. Не могу курить эту сволочь, всё время гаснет.

Адъютант принёс пачку "Советской Грузии". Закурил, предложил нам. Задымили…»

Так описал портрет полковника Сталина 15 октября 1942 г. известный советский журналист Лазарь Константинович Бронтман в своём фронтовом дневнике. Именно таким был Василий тогда.

Ах, да, совсем забыл такую деталь, меня поразившую. Про адъютанта. Лазарь Константинович там же пишет: «Тогда я позвонил ещё полковнику В.И. Сталину — начальнику инспекции:

— Говорят, вы большой энтузиаст.

— Чего? Авиации?

— Ну, это понятно. Нет, овладения техникой.

— Это верно. Мы с Алексеем Ивановичем (Шахуриным) тут блокируемся. Приезжайте в 21.00. Вас будет встречать мой адъютант. Жду…

Приехали. Огромный дом. Мраморные колонны. Часовой позвонил. Пришёл адъютант — капитан. С удивлением увидел у него геройскую звезду, орден Ленина и Кр. Знамя.

Как оказалось впоследствии (рассказал полковник), это — Герой Сов. Союза Долгушин. Он дрался в полку, составленном полковником, сбил 16 самолётов, сейчас ранен и временно находится при нём. Уходя, я спросил Долгушина: ''Когда же будет 17-й?" Он засмеялся и ответил: «Как только полковник отпустит на фронт». Молодой, невысокий. Крепкий парень, с простым русским лицом, буйными светлыми волосами».

Какая была жизнь! Он часто вспоминал её. Но ничего уже нельзя было вернуть.

«Сов. секретно

Начальнику инспекции ВВС КА при Зам. Наркома Обороны полковнику

Тов. Сталину.

СПЕЦЗАПИСКА.

О боевой работе 434 ИАП с 13 июня по 6 июля 1942 года и антиморальных проявлениях личного состава.

13.VI.42 года с аэродрома Люберцы 434 ИАП вылетел на выполнение боевых заданий на Юго-Западный фронт. За этот период сделано 880 вылетов, сбито по данным командования полка 35 самолётов противника из них 16 бомбардировщиков и 19 истребителей. Наши потери 5 самолётов Як-1 и раненых четыре человека лётного состава.

Наряду с этим имеют место следующие отрицательные явления в боевой работе полка.

Взаимодействие лётного состава в воздухе, а также тактика воздушного боя не отработана. При групповых боях лётчики рассыпаются и неорганизованно ведут воздушный бой, друг друга не прикрывают, как например: 13.VI.42 года лейтенант Алкидов был сбит самолётом противника, вследствие его отклонения от группы. В силу таких причин полк потерял 4-х лётчиков ранеными, что можно было избежать при хорошей организации воздушного боя, так как в полёт всегда ходили не менее 9 — 11 самолётов.

После возвращения с боевых заданий недостатки в ведении воздушного боя среди лётного состава командованием эскадрилий и полка не разбирались.

Имели место случаи, когда лётный состав не усвоив боевой задачи, вылетал на её выполнение.

27 июня 1942 года по приказанию командования полка, 9 экипажей должны были патрулировать с отсечением самолёта противника в районе Тулянка-Уразово.

Командир 2 АЭ капитан Якимов будучи ведущим, плохо проработал данное задание с лётным составом, в результате чего перелетели через линию фронта, поставленная задача командованием не выполнена.

24 июня 1942 года зам. командира 1 АЭ лейтенант Котов вёл группу самолётов на прикрытие переправ наших войск на реке Оскол, сам во время выполнения задания отклонился от своих самолётов, в результате чего заблудился и пришёл на аэродром позже группы на 10 минут.

25 июня 1942 года на аэродроме Нехаевка член ВКП (б) лейтенант Котов произвёл посадку самолёта Як-1 на одну ногу, сам по халатности не зная, что производит посадку на одну ногу, тогда как дежурный по старту выпустил четыре ракеты о запрещении посадки. В результате Котов погнул винт и сорвал балки "PC".

Командование полка за халатность только пообещало дать Котову 10 суток ареста, а комиссар полка даже не разговаривал с Котовым.

Приказ Народного Комиссара обороны вести огонь только на ближних дистанциях лётчиками не выполняется, стреляют с 800 — 1000 метров, о чём неоднократно докладывал ст-й лейтенант Избинский командованию полка, что Парфёнов. Ходоков и Каюк стреляют на больших дистанциях.

Со стороны командования полка, а в частности командира полка Героя Советского Союза — майора Клещёва имеет место очковтирательства о количестве сбитых самолётов противника. Это подтверждается тем, что после возвращения лётчиков с боевого задания, майор Клещёв не требовал обстоятельного доклада о результатах ведения воздушного боя, не требовал подтверждения о сбитом самолёте других лётчиков, участвовавших в бою, а также подтверждения наземных войск, а ограничился докладом лётчика, который говорит о сбитом самолёте противника, как например: 23 июня 1942 года по докладу командира 1 АЭ Захватаева, им был сбит самолёт противника Me-109 Ф, а на самом деле, по имеющимся у нас непроверенным данным, самолёт противника ушёл невредим. Майор Клещёв этот самолёт внёс в счёт сбитых полком.

25 июня 1942 года по докладу лейтенанта Котова им сбит самолёт противника Хе-111, а на самом деле по докладу старшего лейтенанта Баклан и лейтенанта Корчаченко, участвовавших в бою, Котовым самолёт не был сбит, самолёт также был засчитан как сбитый.

3 июля 1942 года командованием полка поставлена задача перед лётным составом, прикрывать город Валуйки и Северный район дер. Александровки, во время патрулирования в этом районе была встречена группа бомбардировщиков в количестве 10 — 12 Хе-111 и Ме-110, завязали с ними бой, во время первых атак с высоты свалились ещё семь самолётов Me-109.

После проведённого воздушного боя с истребителями противника, наши самолёты вернулись на свой аэродром. По прибытии на свой аэродром командир 1 АЭ ст. лейтенант Захватаев доложил, что Котовым, Захватаевым и Хользуновым сбито три самолёта Хе-111, а по докладу лётного состава 2 АЭ, которые также вместе с ними вели бой доложили, что лётчики самолётов противника не сбили, командир полка майор Клещёв приказал записать, что сбито три самолёта противника.

1 июля 1942 года во время воздушного боя, самолётами соседних авиаполков был сбит лейтенант Гарам, который сразу был помещён в лазарет, а лейтенант Котов доложил командованию полка о том, что он видел, что лейтенант Гарам сбил самолёт Me-109, а при расследовании уполномоченным ОО НКВД установлено: что лейтенант Гарам даже и не вёл воздушного боя.

Более того, по заявлению комиссара 2 АЭ Сидорова комиссар полка Стельмашук ругал комиссара 1 АЭ политрука Пелепчука о том, что ими плохо инструктируется лётный состав в отношении доклада о сбитых самолётах противника.

Надо добиться такого положения, говорит Стельмашук, "если 1 АЭ сообщает о сбитых самолётах, то 2 АЭ должна подтвердить".