Вадим Гольцев - Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

Так кто же он, блистательный атаман, названный бандитом, надежда буржуазии, убежденный монархист {2} , именем которого, по утверждению советской пропаганды, пугали детей? Были ли у него особые причины бороться за восстановление рухнувшей монархии? Справедливы ли предъявленные ему обвинения? Правдивы ли гуляющие о нем легенды? На эти и другие вопросы я попытаюсь ответить в своем исследовании, понимая при этом, какую реакцию оно может вызвать у яростных противников моего героя. Биографические сведения, которые дают об этом историческом лице советские энциклопедии и политические словари, кратки и стереотипны: родился… окончил… злейший враг… расстрелян…

Различаются эти справки лишь набором бранных эпитетов, которыми украшается его фамилия. Однако ни одно из этих солидных изданий не сообщает о том, например, что этот человек — потомок [1]далеко не рядового декабриста и герой Великой (Первой мировой) войны.

В годы Гражданской войны его имя не было широко известно в России. Его ни разу не упомянул в своих статьях, выступлениях и в обширной переписке с командующими фронтов Ленин. Лишь в конце июля 1927 года, когда в далеком, утопающем в песках Семипалатинске начался широко разрекламированный процесс и его именем и фотографиями запестрели страницы не только местных, но и столичных газет, только тогда явление, названное по его фамилии с говорящим сочетанием суффикса и окончания «-щина» стало предметом изучения, пусть поверхностного и тенденциозного, не только на местном уровне.

Написано о нем немало, но глубоких исследований все-таки нет, и мои записки не претендуют на то, чтобы их заменить, однако надеюсь, что они внесут свою лепту в восстановление истины. Вся литература об этом человеке носит столь отчетливо выраженный уничижительный характер, что невольно удивляешься, почему Красная армия, возглавляемая, по утверждению советских историков, талантливейшими военачальниками, так долго не могла справиться с таким неумным, недалеким и даже, по их характеристикам, придурковатым атаманом?

Впрочем, личность этого человека интересовала немногих советских граждан. Абсолютное большинство их удовлетворялось тем, что удавалось прочесть о нем в газетных заметках или случайно попавшейся книжонке.

Но пора уже назвать имя человека, судьбу которого я решил проследить. Это Борис Владимирович Анненков, сотник Первого Сибирского казачьего имени Ермака Тимофеева полка, атаман партизанского отряда в Великой войне, генерал-майор, командир Отдельной Семиреченской партизанской дивизии, а затем командующий Семиреченской армией — в Гражданскую. Несколько слов о нашей версии его родословной.

Дед Бориса Владимировича — Иван Александрович Анненков (1802–1878) — член Северного общества декабристов, поручик самого привилегированного в России кавалергардского полка, казармы которого до сих пор украшают бывшую Шпалерную, ныне улицу Воинова, в Санкт-Петербурге…

Сам Иван Александрович активным членом общества не был, не выходил и не выводил войска на Сенатскую площадь, но за то, что «участвовал в умысле на цареубийство согласием и принадлежал к тайному обществу со знанием цели» {3} , был лишен чинов и дворянства, осужден по второму разряду и приговорен к 20 годам каторжнымх работ, которые отбывал в Чите и в Петровском заводе.

Бабка атамана — в девичестве Полина Гебль (1800–1876), после принятия христианства и замужества Прасковья Егоровна Анненкова — особа чрезвычайно романтической судьбы. Она родилась и воспитывалась в аристократической роялистской [2]семье в Лотарингии (Франция). Во время революции 1789 года семья потеряла родовое владение, а в 1809 году ее отец, наполеоновский генерал, был убит в Испании. Рано осиротев, Полина добывала средства к существованию службой в магазинах приказчицей. В 1824 году в Москве она встретилась с блестящим кавалергардом Анненковым. Молодые люди полюбили друг друга, но мать Анненкова согласия на брак не давала. После ссылки Анненкова в Сибирь Полина добилась аудиенции у царя и подала ему прошение о разрешении следовать в Сибирь. Порыв Гебль настолько тронул императора, что он не только разрешил ей ехать в Сибирь, но и выдал три тысячи рублей на дорогу. После двухмесячного путешествия Полина добралась до Читы, где 4 апреля 1828 года обвенчалась с Иваном Александровичем в Михайло-Архангельской церкви Читинского острога. Свадьба Анненковых описана в мемуарах многих декабристов и их жен и стала одним из популярных сюжетов множества романов, сценариев спектаклей, кинофильмов.

Михайло-Архангельская церковь сохранилась в Чите до сих пор. Мрачная, сложенная из мощных тесин, почерневшая от времени, она и сегодня стоит, зажатая со всех сторон высотными зданиями. До развала СССР там размещался музей декабристов, и я неоднократно бывал в нем. С особым волнением ступал я по половицам бывших церковных помещений и таким же скрипучим деревянным лестницам, по которым ходили и Иван Александрович Анненков, и Прасковья Егоровна, и другие любезные моему сердцу декабристы, и их подруги. Что сейчас в этой церкви — не знаю, но, надеюсь, сибиряки сохранили этот музей.

Анненковы прожили трудную, но долгую жизнь. У них было восемнадцать детей, один из которых — отец моего героя Владимир.

Владимир Иванович Анненков (1831–1904) родился на каторге, в Петровском заводе, детство и юность провел в среде декабристов. Они, особенно И. И. Пущин, были его первыми учителями и наставниками.

Владимир Иванович окончил Тобольскую гимназию, но продолжить его образование далее семья не имела возможностей. Несмотря на это, по воспоминаниям дочери {4} он был весьма разносторонне и основательно образован и уже в сорок лет стал председателем Харьковского окружного суда. Незадолго до смерти Ивану Александровичу вернули часть его имущества, и после смерти отца Владимир Иванович стал обладателем значительного состояния, но вел скромный образ жизни, не терпел барства и лени и, испытывая какую-то инстинктивную ненависть к роскоши, носил грубое платье, употреблял самую простую пищу. Строго и без излишеств воспитывал Владимир Иванович и своих детей. Их у него было трое, и один из них — Борис.

О матери Бориса мне ничего не известно, кроме того, что, по словам генерала П. Н. Краснова, она была цыганкой.

«Я родился в семье отставного полковника, — пишет о себе атаман (от себя добавим, что это произошло 9 февраля 1889 года).

Отец имел около 70 десятин [3]земли и имение в Волынской губернии. Он умер в 1904 году.

По линии отца моя родословная идет от декабриста Анненкова. Восьми лет я был отдан в кадетский корпус, который окончил в 1906 году, затем по вакансии [4]поступил в 3-е Александровское военное училище в Москве, где пробыл два года и выпущен офицером в чине хорунжего» [5].