Вадим Гольцев - Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

Одновременно он доводит до него решение о прекращении борьбы с Советами и уходе войск в Китай и приказывает ему следовать с войсками, согласными на это, к китайской границе. Местом сбора частей, принявших решение уходить в Китай, был определен район Джунгарских ворот, куда Анненков и направился.

Ночью Денисову, находившемуся в Уч-Арале, поступила информация.

— Из Андреевки, — рассказывает он суду, — временно исполняющий обязанности начальника штаба передал, что Асанов перешел на сторону красных и ушел в Черкасское. Им был отдан приказ: «Довольно проливать кровь, атаманы сбежали. Я приказываю всем партизанским полкам оставаться на местах и так далее…» Тут по радиотелеграфу было передано, что части Бакича покидают фронт и уходят за границу. Наши полки были сильно потрясены переходом Асанова на сторону красных. Нами сразу же было решено немедленно уходить в сторону китайской границы.

Вскоре в войска пришел другой приказ Асанова.

— Я помню текст этого документа, — докладывает суду Вордугин: — «Ввиду того, что Анненков сбежал за границу, я остался исполнять свой долг. Выезжаю в Романовку за инструкциями в полк имени Степана Разина».

Привожу полный текст этого приказа:

Приказ Семиреченской армии

№ 2

с. Осиновка

14/27 марта 1920 года

От командующего Семиреченской армией атамана Анненкова мною получена телеграмма, которой он извещает, что в силу сложившейся обстановки принужден с частью отряда своего имени отходить к пределам Китая, оставив остальные части на моей ответственности для самостоятельных действий.

Считаясь с общим желанием всего народа о прекращении братоубийственной распри, приказываю:

1. Всем частям Семиреченской армии с момента получения приказа считать себя войсками Российской Социалистической Федеративной Советской Республики.

2. Всем частям оставаться в настоящих пунктах квартирования и никаких боевых действий и передвижений не предпринимать.

3. Строго приказываю командному составу, как строевому, так и хозяйственному, оставаться на своих местах и за всякие грабежи, выступления и насилия со стороны начальников или подчиненных строго взыщу.

4. Всем гарнизонам войти в связь и наладить взаимоотношения.

5. Все точные распоряжения по реорганизации армии будут мною даны по получению инструкций от командования Красной Армии, куда я выехал, дабы, считаясь с нашим положением, прекратить братоубийственную войну.

6. Терпеливо ожидать моего возвращения или получения моих указаний и соблюдать полный порядок и спокойствие. Исстрадавшееся казачество, знающее меня, призываю немедленно присоединиться.

7. Приказ издаю, принимая на себя всю ответственность. Нарушители будут строго наказаны.

8. Приказ разослать по телеграфу под личную ответственность дежурных телеграфистов и начальников станций без цензуры начальников или комендантов.

9. Помнить всем, что я не скрылся, а только исполняю свой долг и принимаю меры к прекращению зла войны и сохранению многих человеческих жизней, данных нам Господом для мирного труда.

За командующего Семиреченской армией

Полковник Асанов {180} .

Капитуляция Асанова поразила Анненкова. Через много лет он напишет об этом так:

«Сибирский казак, 10 лет служивший с атаманом еще в мирное время, бежавший с ним в одной сотне [75], и вдруг — такой приказ! Ведь еще вчера в 11 часов дня Асанов расстрелял 73 человека, сидевших в тюрьме, расстрелял без приказа атамана, по собственному почину!»

Отношение анненковских офицеров и солдат к решению Анненкова прекратить борьбу и к приказам Асанова было неоднозначным. Многие, в том числе и Денисов, были не согласны с ними.

Прекращение сопротивления остатков белых войск облегчало красным выполнение задачи по освобождению Семиречья. В приказе командующего Семипалатинской группой Блажевича [76]от 29 марта 1920 года № 023 говорилось:

«В село Романовское прибыл помощник командующего Семереченской белой армией Анненкова полковник Асанов с заявлением, что Анненков с частью отряда своего имени бежал в Китай, передав командование всей Семиреченской армией Асанову. По вступлению в командование армией, Асановым издан приказ о прекращении боевых действий и о полном подчинении Совету. Начдиву 13-й кавалерийской и комбригам 105-й и 176-й продолжать самое энергичное движение форсированным маршем согласно предыдущим боевым приказам в район Лепсинск — Саркандское — Джунгарские ворота, причем 176-й бригаде напрячь все силы к быстрому выдвижению в район Джунгарские ворота с целью воспрепятствования переходу в Китай частям противника, не пожелавшим выполнить приказ полковника Асанова и решившим уйти в Китай.

Ввиду приказа полковника Асанова о прекращении боевых действий, по возможности, избегать боевых столкновений, но, немедленно разоружая все встреченные части, и оружие и всех офицеров направлять на Сергиополь, оставляя в частях противника комиссаров или работников для политической работы и разъяснения обстановки на всех фронтах» {181} .

Однако приказ Блажевича запоздал. Не пожелавшие сдаться анненковские части уже двигались к границе.

Вернемся несколько назад и расскажем о налете красных на ставку Анненкова — село Уч-Арал, о которой упоминалось в предыдущей главке.

В марте 1920 года у командования красной 105-й стрелковой бригады, наступавшей на направлении Рыбачье — Уч-Арал, возник соблазн совершить внезапный ночной налет на ставку Анненкова, захватить ее и пленить атамана. Описания этой, безусловно интересной, операции почти нет. Мне удалось разыскать лишь воспоминания участника Гражданской войны в Семиречье, в дальнейшем генерала Советской армии, А. А. Тюрина {182} и очерк Д. В. Мазина {183} , использовавшего свидетельства жителей села Уч-Арал Ф. Пенькова и Е. Михайлова. На эти материалы я и опираюсь.

«Для захвата атаманской ставки, — вспоминает А. А. Тюрин, — выделить крупные силы мы не могли… Нашли проводников-казахов, хорошо знавших этот район. В два дня в Джус-Агаче был сформирован небольшой, но крепкий отряд в 275 сабель и при десяти станковых пулеметах.

Для овладения Уч-Аралом отряду нужно было пройти по пустыне и через пески Сары-Кум около 200 километров. 20 марта после короткого митинга отряд двинулся в путь.

Только на третьи сутки, к вечеру 22 марта, — продолжает генерал, — показались огоньки Уч-Арала. Стараясь не обнаружить себя и выставив сторожевое охранение, отряд остановился в песках Сары-Кум. Высланному для разведки разъезду удалось захватить всадника, который оказался возвращающимся в Уч-Арал проводником колонны вражеской конницы…»

Д. В. Мазин уточняет, что это был местный житель Иванов Иван Арсентьевич. На вопрос, где расположен штаб Анненкова, тот ответил, что в доме Хмырова.