Федор Щербина - История Кубанского казачьего войска

Из допроса беглого калмыка Безека войсковым атаманом 22 марта 1726 года выяснилось, что татарской ордой Кубани в это время заправлял Сали-Гирей Салтан, а бунтовщики Бахты-Гирей и Крымский Джантемир Аджи бежали в горы во владение абазинских черкес. У последних не было войска и в помощь к ним пошло только человек триста заволжских калмыков, ставших лагерем на р. Челбасы близ Кубани. Калмыки эти ограничились, однако, тем, что разбили и ограбили турецких подданных, ехавших из Азова на Кубань с товарами, а сами потом ушли в свои улусы, к Волге.

Необеспеченность имущества и личности была характерной чертой того времени. Грабили в дороге и на местах жительства, увозили в плен людей и просто продавали их, как выгодную статью дохода. Самые набеги сводились большей частью к добыче «ясыря», и тот, кто имел больше ясыря, считался наиболее богатым человеком. Продажа поэтому людей в неволю составляла зло не только у татар, черкесов, турок и пр., но и у русских.

В Московском архиве главного штаба сохранилось за 1727 год очень интересное дело, из которого видно, как это зло пустило глубокие корни даже на Дону в среде казаков. В переписке воронежского губернатора генерала Лихарева и генерала фон Вейзбаха есть указания, что в разных местах сидели колодники, изобличавшиеся в целом ряде преступлений — в уступке неприятелю пороху, свинцу, в продаже в плен людей, в подготовке побега донских казаков с Дона к Некрасову и т. п. Одним из допросов беглого солдата Василия Серого устанавливается целый ряд возмутительных фактов этого рода. Серый был «опасно на едине спрашиван и подыман», т. е. подвергнут пытке, и сам добровольно поставил себя в это положение, а стало быть, едва ли измыслил следующий ряд фактов. Казак станицы Прибытной Андрей Росторгуй продал, по его словам, в 1726 году до Петрова дня туркам в Азов полпуда пороху да полсвиньи свинцу. Той же станицы казак Филимон Шляпин отослал из Черкасска в Азов туркам девку Нелиду Московку в сообществе с казаком Катусыным и двумя работниками, взявши за девку сто рублей. Казаки станицы Средней Козлов, Баран и сын Петрова подговаривали его, Серого, к побегу к Некрасову на Кубань. Казак Нижней Рыковской станицы Федор Слезкин продал ночью туркам русскую девку Анну за 80 рублей. Казак станицы Скородумовой Парфен Богатырка «продал туркам лавочного своего сидельца бурлака воронежца Ивана» и проч., проч.

Один беглый солдат Серый привел в своих показаниях шесть случаев продажи пороху и свинцу, семь случаев продажи женщин, два случая продажи мужчин и два случая бросания в воду лиц, которые могли дать важные показания, или всего, следовательно, 17 криминальных случаев. И все это рассказано с такими подробностями и точностью, что не вызывает сомнений.

Очень интересны показания Серого относительно побега донцов к Некрасову на Кубань. Кроме единичных случаев этого рода к побегу готовились целые городки и станицы. По словам Серого, верховые городки все хотели идти с Дону на Кубань к Некрасову. Причина бегства — тяжелая жизнь и стеснительные порядки, заведенные правительством на Дону, — введение переписей, паспортов и пр. Центр тяжести в этом отношении, как и у некрасовцов, крылся в стеснении религиозной свободы. По-видимому, казаки, собиравшиеся бежать к Некрасову на Кубань, были староверы и их особенно возмущали перепись и паспорт, как видимые признаки антихристовых ухищрений.

Около того же времени в течение целого ряда лет в судьбах народностей, населявших нынешнюю Кубанскую область, начинают принимать участие калмыки, кочевавшие за Волгой и в Астраханской губернии. То самостоятельно, то в роли союзников они производили набеги на татар и на черкесские племена, угоняя скот и уводя население в плен.

Как видно из «доношения» князя Михаила Голицына в военную коллегию, калмык Цай-Раши, опрошенный по распоряжению генерала фон Вейзбаха 9 декабря 1727 года, показал, что в улусы наместника Калмыцкого ханства Черендондука и матери его ханши Дармы Балы явился известный Бахты-Гирей Дели Султан и подготовил десять тысяч войска для похода на Кубань. Бахты-Гирей не имел намерения нападать на Черкасск, но его союзники калмыки держали совет о том, чтобы пойти с войском под Чирский городок на черкасских юртовых калмыков, так разорить их, чтобы ни одного калмыка при Черкасске не было. Вследствие этого Донские казаки выбрали на войсковом кругу старшину Ивана Володимирова, которому и поручили принять предосторожности против нападения калмыков.

Из другого, от 7 января 1728 года, доношения князя Голицына, на основании сообщения полковника и воеводы Беклемишева, видно, что Бахты-Гирей с калмыцкими войсками переправился через Кубань, пошел по реке Лабе и в урочище реки Салбы угнал у этеанского мурзы Беркута Султана Мамбетя и у татар Эмбулукского рода до десяти тысяч лошадей с несколькими татарами. Часть калмыков отправилась отсюда с добычей в свои улусы, а Бахты-Гирей с двумя тысячами калмыков остался на реке Куме. Отсюда он предупредил Черендондука и ханшу Дарму Балу, чтобы они ни сами не шли на Кубань, ни войск не посылали.

Из последующих донесений дворянина Семена Казанцева, капрала Тимофея Зеренинова, казака Максима Бобрикова и калмыка Сатова с товарищами выясняются некоторые подробности набега Бахты-Гирея на своих единоплеменников и последствия этого набега. Бахты-Гирей с калмыками угнали одних лошадей и не тронули населения. Когда калмыки направились в обратный путь, за ними погнались кубанские татары, которые почему-то прошли только до урочища «Желтый Камыш» в верховьях реки Егорлыка и отсюда повернули назад. Глава кубанских татар Салат-Гирей, услышавши о нападении на его подвластных калмыцкого войска, привел из Крыма до 20 тысяч татар, но калмыки с Бахты-Гиреем благоразумно уклонились от открытого столкновения, боясь драться в горах и опасаясь русских войск. В этих затруднительных обстоятельствах Бахты-Гирей будто бы просил Черендондука прислать ему еще войска.

С своей стороны, как сообщил князю Голицыну подполковник и саратовский воевода Беклемишев, кубанские татары, в частности, этеанцы и эмбулукцы, находясь между собой в несогласии, просили Бахты-Гирея взять их под свое покровительство и изъявили даже желание переселиться к калмыкам. Калмыкам пришлось по душе это предложение, так как этим путем они рассчитывали усилить свои войска, а Бахты-Гирею распределить татар по улусам между калмыками. Когда Беклемишев послал к наместнику Черендондуку и матери его ханше Дарме Бала капрала Тимофея Зеренинова для удержания калмыков от похода на Кубань, ханша на словах передала капралу, что так как все калмыцкие улусы выкочевали на нагорную сторону, то калмыцкие войска пошли для охраны их; кучшские же татары причиняют калмыкам много обид, бьют людей, угоняют табуны лошадей, берут население в плен и проч. В таком же духе были написаны и письма ханши и сына ее Черендондука к Беклемишеву.