Ярослав Бутаков - Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

Поэтому, принимая такое решение о наступлении, Временное правительство и армейское командование вполне отдавали себе отчет в его бессмысленности с военно-стратегической точки зрения. Политические соображения довлели над военными. В жертву своему честолюбию и властолюбию, стремлению приобрести больший политический вес перед западными союзниками, буржуазные лидеры сознательно приносили десятки тысяч русских жизней.

16 июня Юго-Западный фронт под командованием генерал-лейтенанта А.Е. Гутора начал невиданную но своей интенсивности на русско-германском фронте артиллерийскую подготовку. 18 июня 11-я и 7-я армии центрального участка фронта атаковали позиции врага и почти повсеместно имели полный успех. Однако после прорыва первой полосы обороны противника наступила обычная в этих условиях пауза, связанная с подтягиванием артиллерии и тылов. Во время нее выдохся наступательный порыв русских армий. Местами противник переходил в контратаки и отбрасывал назад русские войска. Стойкость русских частей в обороне была уже не такой, как прежде. 30 июня Гутор попытался было снова двинуть вперед 11-ю и 7-ю армию, но без успеха.

25 июня в наступление перешла расположенная южнее 8-я армия генерал-лейтенанта Корнилова. Ей быстро удалось прорвать у Станиславова (совр. Ивано-Франковск) фронт 3-й австро-венгерской армии в полосе шириной 80 км на глубину 30 км. 27 июня 8-я армия освободила древний русский город Галич, а 28-го вступила в Калуш. Но вскоре и ее наступательный порыв иссяк.

Одержанные русскими войсками тактические успехи были полностью использованы военным министром Керенским в целях, как мы бы сказали теперь, политического пиара. 19 июня, когда еще ничего не было ясно, Керенский уже трубил в победные литавры, сообщая Временному правительству: «Сегодня великое торжество революции. 18 июня Русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление и доказала России и всему миру свою беззаветную преданность революции и любовь к свободе и родине… Сегодняшний день положил конец злостным клеветническим нападкам на организацию Русской армии, построенную на демократических началах» {97} 97 Цит. по: Деникин А.И. Ук. соч. Т. 1. С. 419. .

Весь пропагандистский аппарат, созданный Февральской революцией, работал на прославление июньского наступления и на доказательство жизнеспособности новой «революционной» дисциплины в войсках. Никогда прежде, в царское время, официальная пропаганда не достигала такой степени громогласности, хотя победы русских войск в Галицийской битве 1914 г. или в Брусиловском прорыве 1916 г. были куда значительнее успехов, достигнутых летом 1917-го. Что же, новые правители России делом доказывали, что они искуснее своего поверженного врага — «средневековой монархии» — владели информационными технологиями XX века.

Пропагандистский эффект наступления российская буржуазия пыталась использовать сполна, конвертируя его в материальные ценности. Даже в октябре 1917 г. министр иностранных дел Временного правительства М.И. Терещенко, выступая в так называемом Предпарламенте, вспоминал благоприятное воздействие на курс русской валюты и русских ценных бумаг, которое оказало июньское наступление. Оценивать кровь, пролитую русскими солдатами, в биржевых котировках — тоже было «по-революционному». Сановники царского режима до такого цинизма, но крайней мере открыто, не скатывались.

Тем временем германское командование готовилось парировать русский удар. В Галицию направлялись подкрепления с других участков Восточного фронта и из Франции. Эти силы сосредотачивались не на направлении главного русского удара, а несколько севернее, для флангового контрнаступления. К началу июля в районе Злочева сконцентрировались 12 свежих дивизий противника, нацеленных в стык 11-й и 7-й русских армий. Этими силами немцы 6 июля быстро прорвали наш фронт и устремились вглубь нашей обороны.

Обстановка сменилась моментально. Столь хвалимые правительством войска, утверждавшие, как ему казалось (или хотелось, чтобы казалось другим), «новую, основанную на чувстве гражданского долга, дисциплину», стали разбегаться. Немецкий прорыв ширился, и в стихийное, паническое отступление вовлекались все новые части. Солдаты дезертировали, в тылах армий в огромных размерах расцвели мародерство и вооруженные грабежи, стали вспыхивать еврейские погромы. Город Тарнополь, где находилась главная база Юго-Западного фронта, грабился вооруженными бандами в течение нескольких дней, и еще сохранившие дисциплину войска лишь с большим трудом сумели это пресечь. Такую картину рисуют нам газеты и воспоминания современников.

«Город горел в нескольких местах, толпа солдат, разбив железные шторы, громила магазины. Из окон домов неслись вопли, слышался плач… — описывал события июля 1917 г. в Станиславове один из будущих вождей Белого движения, П.Н. Врангель. — В каком-то магазине мы застали грабителей, занятых опоражниванием ящиков с чайной посудой. Схватив первого попавшегося, я ударом кулака сбил его с ног, громко крича: “Казаки, сюда! В нагайки всю эту сволочь!” В одну минуту магазин был пуст… Тут же было поймано и расстреляно на месте несколько грабителей и к утру в городе было совсем спокойно» {98} 98 Врангель П.Н. Воспоминания. М., 1992. Ч. 1. С. 55. .

«Большинство частей находится в состоянии всё возрастающего разложения. О власти и повиновении нет уже и речи, уговоры и убеждения потеряли силу — на них отвечают угрозами, а иногда и расстрелом. Были случаи, что отданное приказание спешно выступить на поддержку обсуждалось часами на митингах, почему поддержка запаздывала на сутки. Некоторые части самовольно уходят с позиций, даже не дожидаясь подхода противника… На протяжении сотни верст в тыл тянутся вереницы беглецов с ружьями и без них — здоровых, бодрых, чувствующих себя совершенно безнаказанными… — докладывали 9 июля правительству комитеты и комиссар 11-й армии. — Сегодня главнокомандующим, с согласия комиссаров и комитетов, отдан приказ о стрельбе по бегущим. Пусть вся страна узнает правду, содрогается и найдет в себе решимость беспощадно обрушиться на всех, кто малодушием губит и продает Россию и революцию» {99} 99 Цит. по: Деникин А.И. Ук. соч. Т. 1. С. 421. .

Отлично зная силу воздействия пропаганды, сегодня мы вправе задаться вопросом: насколько отвечала истине та картина всеобщего хаоса и разложения, которую рисовали донесения правительственных комиссаров и мемуары белогвардейских генералов? Тем более что вслед за этими донесениями неизменно следовали долгожданные выводы в виде необходимости укрепления дисциплины всеми методами, вплоть до расстрелов. Несомненно, что управление войсками было утрачено. Однако нельзя не признать, что эта дезорганизация, равно как и само германское контрнаступление, оказались как нельзя кстати для сторонников жестких мер по наведению порядка не только на фронте, но и в глубоком тылу.