Ярослав Бутаков - Брестский мир. Ловушка Ленина для кайзеровской Германии

В тот же день СНК вторично обратился к странам Антанты, на этот раз — с ультиматумом о том, что, если те в течение четырех дней не выразят намерения примкнуть к мирным переговорам, то Россия будет договариваться о мире одна. Отклика от союзников и на этот раз не последовало.

20 ноября (3 декабря) 1917 г. на оккупированной немцами русской территории, в Брест-Литовске, начались переговоры о перемирии. 24 ноября (7 декабря) было заключено перемирие на десять дней, а 2 (15) декабря стороны подписали перемирие на 28 дней с автоматической пролонгацией, пока не будет подписан мир или же одна из сторон не заявит о прекращении перемирия. В последнем случае военные действия могли возобновиться не ранее, чем через неделю после такого заявления. Переговоры о заключении мира начались там же 9 (22) декабря 1917 г.

На первом совещании делегаций обеих сторон в тот же день советские представители выдвинули предложение положить в основу мирного соглашения принцип «без аннексий и контрибуций, свободное самоопределение народов». Однако представители Четверного союза, опираясь на свое фактическое право сильного, сумели повернуть принцип самоопределения народов против России.

Говоря о Четверном союзе, мы имеем в виду главным образом Германию. Именно она дирижировала оркестром Центральных держав. Несмотря на то что между Германией и ее союзниками имелись серьезные расхождения во взглядах на вопросы войны и мира, Германии удалось навязать свою точку зрения и линию поведения всем делегациям Четверного союза. Это обусловливалось фактическим соотношением сил внутри коалиции.

12 (25) декабря 1917 г. германские представители заявили, что всеобщий мир без аннексий и контрибуций возможен лишь при условии согласия на него западных держав. Было решено еще раз предложить странам Антанты примкнуть к обсуждению мирных условий. При этом германская сторона с удовлетворением восприняла заявление о том, что Россия в одностороннем порядке выводит свои войска из занятых ею районов Австро-Венгрии (Галиция), Турции (Западная Армения) и нейтральной Персии. Но сама Германия и ее союзники не собирались поступать аналогичным образом и освобождать занятые ими территории Российской империи.

Более того, 14 (27) декабря германская делегация заявила советской, что принцип «без аннексий» неприменим к любым районам, находящимся в данный момент под фактической властью Германии и Австро-Венгрии. В то же время, в соответствии с принципом «самоопределения народов», Россия должна признать занятые войсками Центральных держав области бывшей Российской империи — как-то: Польшу, Литву, часть Латвии и Эстонии — уже «самоопределившимися» в том духе, что они выразили желание быть в государственной связи с Германией. Германская сторона потребовала также изучить вопрос о предоставлении такого же «права на самоопределение» для остальной части Латвии и Эстонии, пока еще находящейся под контролем России. То есть речь шла об аннексии Германией всей Русской Прибалтики. Впоследствии Германия добавит к перечню этих территорий также Финляндию и Украину.

Советская делегация потребовала десятидневного перерыва. 15 (28) декабря 1917 г. она выехала в Петроград. Переговоры возобновились только 27 декабря 1917 г. (9 января 1918 г.) Во время перерыва советское правительство, сносясь по телеграфу с германским, попробовало настаивать на переносе мирной конференции на нейтральную территорию — в Стокгольм. Однако Германия решительно отклонила это предложение.

27 декабря 1917 г. (9 января 1918 г.) переговоры возобновились в Брест-Литовске. На первом же заседании германская сторона заявила, что коль скоро ни одно государство Антанты не выразило поддержку советским условиям, то утратила смысл формула всеобщего мира без аннексий и контрибуций. 5 (18) января 1918 г. Германия предъявила конкретные условия мирного соглашения. В территориальном отношении они сводились к тому, что области, занятые войсками Германии и ее союзников, отторгались от России, а с Украиной страны Четверного союза собирались договариваться отдельно, и западная граница Украины не подлежала урегулированию с участием России. Российская советская делегация потребовала десять дней на изучение данного предложения, получила их и выехала в Петроград.

Между тем за новогодние дни произошли два крупных события, имевших прямое отношение к переговорному процессу. Во-первых, в Брест-Литовске появилась делегация Украинской Центральной рады, вознамерившаяся договариваться с Германией и Австро-Венгрией об отдельном от России мире. Для Германии это было радостным событием, так как позволяло выключить из договора с Советской Россией любое урегулирование но Украине, признав эту область еще одной «самоопределившейся страной».

Самое же крупное событие представляло собой выступление президента США В. Вильсона в Конгрессе 26 декабря 1917 г. (8 января 1918 г.). В нем президент изложил свои знаменитые «14 пунктов», которые должны были стать основой всеобщего мира.

Первый пункт говорил о приверженности США принципам открытой дипломатии. Пункты 2—5 содержали принципы общей организации мира после войны, включая «справедливое решение колониального вопроса». В пункте 6 обрисовывалось положение России. Пункты 7—13 касались конкретного решения территориальных вопросов в Европе на основе отказа от аннексий и принципа самоопределения наций. Пункт 14 говорил о создании международной организации (Лиги Наций) для гарантий суверенитета всех — больших и малых—государств.

Содержание «14 пунктов» Вильсона и обстановка, в которой они были провозглашены, дают основание утверждать: мирная декларация американского президента была ответом на советский «Декрет о мире» и попыткой перехвата популярных лозунгов всеобщего демократического мира. Очевидно, что не будь «Декрета о мире», не появились бы на свет и «14 пунктов» Вильсона.

Особо следует коснуться отношения президента США к России. Пункт 6 вильсоновских тезисов о мире гласил: «Освобождение всех русских территорий и такое разрешение всех затрагивающих Россию вопросов, которое гарантирует ей самое полное и свободное содействие со стороны других наций в деле получения полной и беспрепятственной возможности принять независимое решение относительно ее собственного политического развития и ее национальной политики и обеспечение ей радушного приема в сообщество свободных наций при том образе правления, который она сама для себя изберет. И более, чем прием, также и всяческую поддержку во всем, в чем она нуждается и чего она сама себе желает. Отношение к России со стороны наций, ее сестер, в грядущие месяцы будет пробным камнем их добрых чувств, понимания ими ее нужд и умения отделить их от своих собственных интересов, а также показателем их мудрости и бескорыстия их симпатий».