Юлия Кантор - Прибалтика: война без правил (1939—1945)

Эти настроения представляли собой серьезный вызов для властей Литвы. Первые два-три года после окончания войны литовское руководство старалось проводить при решении «польского» вопроса сбалансированную политику. Власти надеялись на уменьшение польского влияния в Вильнюсской области за счет переселения части поляков из Литвы в Польшу {616} 616 Зубкова Е. Ю. Указ. соч. С. 159—160. . Увы, болезненность польской темы ощущается до сих пор: польских школ в независимой Литве практически нет, польские фамилии в соответствии с литовским законодательством необходимо литвинизировать, прибавляя к ним литовские флексии, и т. д.

Повстанческое движение в Прибалтике — явление многослойное, хотя доминанта его очевидна: оно было ответом на политику советизации, особенно сопровождающие ее репрессии и террор. Но стартовой точкой развития активных форм сопротивления советскому режиму, в том числе и повстанческого движения, стал не 1940 г., как того можно было ожидать, а 1944-й. {617} 617 Там же. С. 196. Этот феномен тем более сложен, что ни в первый год советизации, ни в течение трех лет нацистской оккупации Прибалтики не зафиксировано сколько-нибудь заметных попыток вооруженного противодействия. Красные партизаны, боровшиеся в Прибалтике с фашистами, — явление в значительной мере привнесенное, нежели созревшее в недрах национального сопротивления. За исключением польских районов Литвы, русских и белорусских районов Латвии и русских районов Эстонии — этого сопротивления практически не было.

Деятельность прибалтийских «лесных братьев» началась с того момента, как советско-германский фронт переместился на территорию Прибалтики, т. е. летом 1944 г. В отличие от ситуации 1940 г., сопротивление — особенно в Литве — имело массовый характер и отличалось жестокостью противостояния с обеих сторон.

Состав лесного братства был довольно пестрым, в нем встречались не только «сидельцы», пострадавшие от советской власти в первый год ее существования в Прибалтике, и в большей степени представители различных коллаборационистских нацистских структур. Были и те, кто не был запятнан сотрудничеством с нацистами, но являлся идейным противником советской власти. Наконец, в отрядах были и обыкновенные бандиты и криминальные авторитеты {618} 618 Бурде Дж. Борьба с бандитизмом в СССР в 1944—1953 гг. // Социальная история: ежегодник-2000. — М., 2000. — С. 169—190. . «Повстанцы» были организованы как в большие отряды, так и в мелкие группы. В Литве помимо литовских «лестных братьев» находились и отдельные подразделения польской Армии Крайовой. Это вооруженные формирования польского подполья времен Второй мировой войны, действовавшие на довоенной территории польского государства и имевшие целью восстановить независимую Польшу в довоенных границах. Причем литовские повстанцы и члены Армии Крайовой нередко вступали в вооруженные конфликты друг с другом: главным «камнем преткновения» был Вильнюс.

В тех же лесах можно было встретить солдат вермахта, отставших от своих частей или оставленных намеренно для проведения диверсионных акций. Самый большой резерв для пополнения партизанских отрядов в 1944 и 1945 гг. составляли «уклонисты», т. е. люди, уклоняющиеся от мобилизации в Красную Армию. Они не являлись на призывные пункты, прятались от военных чиновников, сбегали при отправке в свои части. За 1945 г. в Литве было взято на учет 52 658 «уклонистов», в Латвии — 4343, в Эстонии — 2343. Эти данные касаются лишь тех, кого органам НКВД удалось раскрыть и вернуть к легальной жизни. Сколько повстанцев осталось в лесах — неизвестно {619} 619 Зубкова Е. Ю. Указ. соч. С. 197—198. .

«Уклонисты» в значительной степени определяли и социальный облик «лесных братьев»: он был преимущественно крестьянским. Попытки распространить активные формы сопротивления на города оказались в целом неудачными {620} 620 Gaskaite-Zemaitiene N. The Partisan War In Lithuania from 1944 to 1953 // The Anti-Soviet Resistance in the Baltic States. — Vilnius, 1999. — P. 41. . Помимо крестьян в лесных формированиях были военнослужащие литовской, латвийской, эстонской армий (ликвидированных в 1940 г.), учащиеся гимназий, студенты. Среди командиров партизанских групп, например в Литве, преобладали офицеры бывшей литовской армии (37%), 10% командного состава приходилось на долю бывших полицейских и столько же (по 10%) составляли учителя и студенты {621} 621 Ibid. P. 35. .

Надо сказать, что литовские повстанцы — единственные из «лесных братьев» Прибалтики, кому удалось создать организацию, руководящую деятельностью вооруженного подполья в национальных масштабах. Движение сопротивления в Литве обладало еще одной особенностью — активной поддержкой со стороны повстанцев католической церкви. Среди участников и даже командиров партизанских групп в Литве было немало священнослужителей {622} 622 Misiunas R. J., Taagapera R. The Baltic States. Years of Dependence. 1940—1991. — University of California Press, 1993. — P. 84—85. . В Латвии и Эстонии представители духовенства активной роли в повстанческом движении не играли {623} 623 Зубкова Е. Ю. Указ. соч. С. 201. .

Основой отрядов «лесных братьев» в Латвии и Эстонии также были преимущественно крестьяне: в этом состав отрядов «лесных братьев» во всех трех балтийских республиках был схожим.

Однако движение сопротивления в Латвии и Эстонии по сравнению с литовским обладало существенно меньшим человеческим и организационным ресурсом. В Латвии создание партизанских отрядов проходило по двум основным линиям. В первом случае ядром повстанческих формирований стали диверсионные группы, подготовленные немцами для деятельности в советском тылу. Наиболее известные из них — группы «Дикие кошки» и «Охотники». Это были хорошо вооруженные и обученные отряды, из них потом создавались ударные силы боевиков, а руководители групп становились их командирами.

В 1944—1945 гг. в Латвии насчитывалось несколько антисоветских партизанских организаций, которые объединяли группы в пределах конкретного района. На востоке, в Латгалии, действовала организация — «Объединение защитников Отечества Латвии». Север находился под влиянием — «Национального объединения партизан Латвии», одним из руководителей этой организации был П. Супе. Своя «Организация национальных партизан» существовала в Северной Курляндии, ею руководили Б. Янкавс и А. Фельдбергс. На юге Курляндии обосновались партизаны, именовавшие себя «Орлы Отечества». Руководители пытались объединить все партизанские силы на территории Латвии или хотя бы договориться о координации действий с другими повстанческими формированиями. Однако продвинуться по пути объединения сил и создания единой организационной структуры латвийским партизанам так и не удалось — ни тогда, ни позднее.