Рафаил Мельников - Первые русские миноносцы

В качестве судна-матки для буксировки лодок в район действий предусматривали пароход "Эрика". Его рассчитывали оборудовать для этих целей ко времени получения мин для "Сома". Пока же предлагали взамен "Эрики" применить один из транспортов Сибирского экипажа. Но более удобным вариантом признали посылку лодок в экспедиции на буксирах и под прикрытием миноносцев. ‘Эти последние, — говорилось в протоколе, — служа в начале экспедиции буксирными судами (каждый миноносец буксирует одну лодку), по приближении к месту действия лодок могут быть отправлены в отдельную самостоятельную экспедицию".

По готовности всех лодок к действию предполагалось вывести их к порту Шестакова, базируясь на который рассчитывали совершить одновременные удары по базам и судам противника в Корейском проливе. Для начала же, ввиду наличия пока что лишь двух лодок (торпеды для "Сома" ожидали вот-вот получить), перевести их на буксирах миноносцев и в сопровождении парохода "Эрика" в бухту Тихая Пристань (зал. Св. Ольги), уже служивший передовой базой для действий миноносцев.

Если Тихая Пристань еще будет занята льдом, то предполагали прорубить во льду канал. По готовности весь отряд в ночное время подходит к Сангарскому проливу, ведя лодки на буксирах миноносцев. К рассвету "Эрика" отходит за пределы видимости с японского берега, миноносцы х>- вершают набег на Отари, а лодки идут одна в Хакодате, другая в Аомори. По завершении набега корабли присоединяются к ожидающей их базе и, пополнив запасы топлива, соединенно возвращаются.

Планируя столь смелые и рискованные операции, естественно было позаботиться о мерах по усилению вооружения кораблей. И средства для резкого усиления вооружения (такую задачу уже тогда решали на крейсерах, резко увеличивая на них число орудий) были под рукой. Можно было попытаться на "Соме" и других американских лодках, тщетно ожидавших немецких торпед, установить временные решетки Джевецкого по образцу имевшихся на "Дельфине". Реально было и попытаться применить катерные мины. Исключительный эффект могли бы дать и установленные на миноносцах легкие пусковые установки для имевшихся в сухопутной армии 102-мм осветительных или боевых ракет.

Во льдах у Владивостока.

Какая это была бы замечательная, пусть даже и чрезвычайно запоздавшая, реабилитация идеи "ракетно-фугасного парохода" К. А. Шильдера. Конечно, все это было непросто, и требовались немалые экстраординарные усилия. Но все технические препятствия были вполне преодолимы. Примером тому был Порт-Артур, защитники которого применили в обороне немало новых импровизированных видов оружия.

Но таких предложений не последовало. Рутина традиционного цензового мышления оказалась сильнее потребностей войны, требовавшей для достижения победы предельного напряжения сил. Впрочем, пример инертности подавал в той войне сам МТК. Вместе с отказом С. О. Макарову в присылке в Порт-Артур подводной лодки "Дельфин", экстренном заказе 20-тонных миноносок, МТК высказался и против присылки на Дальний Восток миноносцев типа "Циклон". Было решено, что не стоит подвергать их риску разборки при перевозке — они еще будут нужны на Балтике.

Оставаясь людьми своей эпохи, владивостокские военачальники на осуществлении своего плана совместных операций подводных лодок и миноносцев в дальнейшем не настаивали. Всем своим существом они уже прочувствовали всю непререкаемую значимость основополагающего, уже входившего в полную силу и повсеместно торжествующего великого бюрократического принципа, гласящего что "Инициатива наказуема".

Правда, К. П. Иессен, сколь ни старался он соблюсти этот принцип, после боя 1 августа 1904 г. все же не удержался от соблазна нарушить его и провел свои знаменитые испытания снарядов стрельбой. И адмирал, посмевший вынести сор из избы, вскоре же, по возвращении в Россию, за свою инициативу жестоко поплатился.

К лодкам же, как видно из книги Эмтэ, душа у адмирала, похоже, не лежала. Сумятица в высших эшелонах владивостокских военачальников и неустойчивость командования отрядом лодок также не способствовали их активизации. Их огромные возможности вновь, как это было заведено в России, остались неиспользованными. Пока же миноносцы, тоже находившиеся в сложной системе подчиненности (начальник отряда- командир порта — командир отряда крейсеров), продолжали нести свою службу. Держась на подходах к окрестным бухтам, они прикрывали тренировочные погружения и первые опыты ближних походов подводных лодок.

В новой, совместной с крейсерами, комбинированной операции в апреле 1905 г. миноносцам была поручена "усиленная рекогносцировка" в районе Хоккайдо. Вышедшие в море миноносцы NN 201, 203, 205, 206 и на этот раз действовали с полным напряжением сил и примерной стойкостью. По выходе за заграждения на миноносце N 206 оказался погнутым шток поршня ЦВД главной машины.

Оставив N 201 ожидать отряд в бухте Воевода и послав N 205 во Владивосток с предупреждением о возвращении части отряда, капитан 2 ранга Раден на буксире N 201 привел N 206 в порт. За ночь напряженной работы портовых мастерских и экипажа повреждение было устранено, и утром 19 апреля отряд вышел в пролив Рейнеке-Рикорд. Прошедший на юге Японии тайфун развел от SW столь крупное волнение, что миноносцам во избежание опасных повреждений пришлось переждать непогоду на якорях у о-ва Пахтусова.

При первых признаках ослабления зыби поход был продолжен. Опасно ныряя в настигавших их валах, испытывая вредные для машин перебои винтов, крохотные смелые корабли неудержимо продолжали идти к назначенной цели. В той неудачной для России войне все корабли и все службы флота умели выполнять свой долг.

Отмечая безукоризненное исполнение долга экипажами миноносцев, начальник отряда обращал внимание и на "примерную бдительность" команды маяка Поворотный. Несмотря на плохую видимость, скрывавшую миноносцы и зыбь, матросы на маяке не пропустили поданные им условные сигналы и незамедлительно включили маяк. Благодаря их службе, корабли перед началом похода смогли уверенно определиться и не попасть в аварии, которыми им постоянно грозил коварный и переменчивый, богатый внезапными туманами дальневосточный театр.

В гавани Тихая Пристань, уже достаточно оборудованной под пункт промежуточной бункеровки миноносцев, пополнили все запасы и дали командам небольшой отдых. Утром 21-го вновь погрузились в изматывающую зыбь и проложили курс к о. Оку-Сири (Оку-Шири). Воистину, это были самые героические корабли той войны, для которых постоянные рейды к чужим берегам были повседневной службой. Так впоследствии действовали у турецких берегов черноморские эсминцы. Техника грозила отказами, изношенные корпуса при усилении зыби могли и переломиться, но корабли продолжали упорно идти вперед.