Александр Чернышев - Балтийский флот в битве за Ленинград. 1941 г.

С момента съемки корабли, за исключением катеров, несли кильватерные опт. При попутном ветре и поверхностном течении вычисление пройденного пути затруднялось, вследствие чего ведущий БТЩ-211 «Рым» продержался на курсе 238º дольше, чем следовало, и отряд на участке о. Вайндло — о. Кери прошел в 1,5 — 2 милях южнее рекомендованного маршрута. Берегов не было видно, а это значит, что нельзя точно определить место кораблей.

К северу от м. Юминда отряд начал форсирование минного поля. Одна за другой в тралах взорвались три мины. В 22.30 в точке Ш=59º56,8', Д=26º03,3' на курсе 257º в левом параване лидера «Ленинград» на расстоянии 10 м от борта взорвалась мина. Существенных повреждений корабль не получил, главные механизмы работали исправно, и лидер продолжал движение. Командир «Ленинграда» дал радио на «Стойкий»: «Мина взорвалась в левом параване. Имею пробоину в первом котельном отделении, дальнейшие повреждения уточняю».

В 22.41 в трале одного из БТЩ взорвалась мина, в 23.02 взорвалась еще одна мина в трале, и около этого времени «Урал» потерял из вида шедшие за ним лидер и транспорт, о чем донес флагману. В дальнейшем произошли еще три взрыва в тралах БТЩ — в 23.08, 00.12, 00.24, на дальнейшем пути мины в тралах уже не взрывались, но «Уралу» дважды пришлось уклоняться от плавающих мин, может, сорванных, но, скорее всего, подсеченных тралами БТЩ и не взорвавшихся.

Каждый из трех БТЩ потерял но одному полутралу, вследствие чего тральщики изменили строи на кильватерный, и ширина тральной полосы сократилась до 0,5 каб. Флагманский эсминец шел точно в кильватер концевому Т-215, и столь же точно в кильватер ему держался «Урал». Лидер отстал уже примерно на три мили и попал на минное заграждение. А закономерность простая: отстал — значит вышел из протраленной полосы, раз вышел из полосы — попал на мины. Так и случилось. В 00.22 12 ноября был поставлен новый левый параван, а через минуту в нем в точке Ш=59°47', Д=25°32,6' в 5 м от борта взорвалась мина

Отставание лидера и транспорта, а также растягивание каравана показали, что большие корабли недостаточно отработали организацию плавания эскадры в темное время при плохой видимости. По мнению капитана 1-го ранга Н.И. Мещерскою, шедшего на «Урале», причиной подрыва лидера было отсутствие дисциплины и потеря навыков совместного плавания после длительной стоянки. Лидер очень плохо держался в строю, часто выходя из протраленной полосы.

В 00.24 лидер застопорил машины для уточнения повреждения и борьбы с поступавшей водой. В результате 2-го взрыва мины вышел из строя ГТЗА левого борта, через трещины в обшивке были затоплены семь нефтяных ям, помещения агрегатов гирокомпаса, арсенал, провизионка и отсек мечевого прибора звукоподводной связи (ЗПС) «Арктур», в погреба № 2 и № 4 поступает вода; вышли из строя гирокомпас, лаг и два магнитных компаса.

Был и ряд других повреждений. Носовые помещения корабля все больше наполнялись водой, попытка дать передний ход вызвала большой приток воды в помещения. Поэтому, стоя на одном месте с застопоренными машинами, «Ленинград» окончательно отстал от впереди идущих кораблей. Отстали и идущий позади него транспорт «А. Жданов» и три «малых охотника». Находясь на минном поле, около 00.45 лидер встал на якорь, чтобы устранить повреждения. «А. Жданов» также стал на якорь.

С флагмана взрыв не был замечен, и отряд продолжал движение. Командир лидера в 1.05 дал радио командиру отряда: «Дважды подорвался на мине. Пробоина в первом котельном отделении, провизионке, в центральном и гиропостах, в четвертом погребе. Компас и лаги вышли из строя, с трудом справляюсь с откачкой воды. Самостоятельно идти не могу, нуждаюсь в помощи. Стал на якорь».

Как считал командующий КБФ В.Ф. Трибуц, давая такую телеграмму, командир лидера не проверил, насколько серьезны повреждения. Если бы он их уточнил, то, возможно, не стал бы поднимать тревогу, т.е., по мнению комфлота, серьезных оснований для нее не было. Поспешные действия командира лидера привели к неправильной оценке обстановки командиром отряда, а впоследствии к потерям

В 1.25 с лидера дали радио на «Стойкий»: «По состоянию корабля считаю необходимым выделить в мое распоряжение тральщик и два катера МО для сопровождения в базу». При этом командир лидера Г.М. Горбачев «забыл», что в его распоряжении уже имелись три «малых охотника», шедшие за транспортом. В 2.20 от левого борта лидера оттолкнули плавающую мину. В 2.30 последовало очередное радио на «Стойкий»: «Прошу срочно прислать тральщик для сопровождения в базу».

Это донесение командир отряда контр-адмирал М.З. Москаленко на «Стойком» получил в 2.30. В это время он находился в районе Таллинского плавучего маяка, идя малым ходом с целью дождаться оторвавшиеся корабли и для замены тралов у БТЩ, т.к. все параваны тральщиков были выведены из строя взрывами мин в тралах.

Посовещавшись с начальником походного штаба В.М. Климовым, командир отряда принял решение — отряду идти на помощь лидеру и возвращаться на Гогланд. Решение было неправильным, т.к. отряд находился в 55 милях от конечного пункта своего пути, а «Ленинграду» уже была выслана помощь с Гогланда — три тральщика типа «Ижорец». До Ханко «Стойкий» и «Урал» могли дойти за 4 часа, от Гогланда они уже удалились на 90 миль. Сообщив о своем решении командиру лидера, командир отряда в 2.45 приказал лечь на курс 80 еи идти на присоединение к аварийному кораблю.

В.П. Дрозд так оценил эти действия М.З. Москаленко: «Решение неправильное, в подобных условиях ни в коем случае нельзя менять курс, по существу, это означает уклонение от выполнения основной задачи».

Один из участников похода, военком Т-218 старший политрук И.И. Клычков, вспоминал: «Прошли мы самые опасные минные поля, добрались почти до Наргена (Найссара), осталась меньшая часть пути… И вдруг на — поворачивай назад. Что за чертовщина? Какой умник распорядился?»

«Стойкий» выполнил полную циркуляцию влево и увеличил ход, чтобы надежнее работали параваны. «Урал» повернул за ним влево, стараясь идти в кильватер, форсируя дизель. К этому времени накопилась большая ошибка в счислении, и в 3.35 головной БТЩ подсек тралом мину, очевидно, на нашем минном поле. На отряде считали свое место севернее, но в 4 часа неожиданно слева по носу открылся маяк Кери. Исправив счисление, в 4.30 корабли легли на рекомендованный курс 45º. В 5.18 в трале БТЩ взорвалась мина. Вскоре порядок движения нарушился. Тральщики и «Стойкий» ушли вперед от «Урала», несмотря на то, что машина минного заградителя работала на пределе возможности. «Урал» сигналил флагману с просьбой уменьшить ход, но к 6 часам отставание достигло 30 каб. Только в 7.50 расстояние между «Стойким» и «Уралом» сократилась до заданного. Перед этим в 6.52 в тралах взорвались еще две мины; таким образом, заградитель в течение 1,5 часов шел в отрыве от БТЩ, и при этом именно в то время, когда отряд пересекал опасный район. Причиной отрыва послужило невыполнение сигнала флагмана тральщиками, и лишь случайно это не привело к катастрофе.