Владимир Арбузов - Броненосец “Наварин”. 1888-1905 гг.

Весь рейд и поход к нему был наполнен медленно плавающим по течению льдом. Лед был настолько густ, что паровой катер № 1, при свозе на берег Его Превосходительства Командира 2-ой В. С. Стрелковой Бригады, затерло, причем он погнул себе вал и лопасть винта. Машина второго катера перебиралась после усиленной работы во время стоянки на Артурском рейде, а потому броненосец некоторое время был лишен сообщения с берегом и прочими судами, пострадавший катер был прибуксирован коммерческим пароходом. Тем не менее я принял дела стационера, и крейсер 2- ранга “Москва” ушел в Порт-Артур в ночь на 7-ое января.

Данный мне младшим флагманом кредитив для передачи его надежным путем на мореходную канонерскую лодку “Бобр” я передал генерал-майору Анисимову: Его Превосходительство, предлагая отправиться в Таку, предложил лично вручить этот кредитив командиру лодки. Предполагая воспользоваться первой возможностью для выгрузки давно стоявшего на рейде “Хабаровска”, я приказал немедленно приступить к сборке машины второго катера и в течение дня стой же целью переменил якорное место, став ближе к берег/, насколько тому позволяла глубина. Считаю уместным доложить Вашему Превосходительству, что в зимнее время глубина на рейде Шанхай-Гуань, как и во всей западной части Печелийского залива, заметно уменьшается, а при NO-вых штормах леденение воды особенно сильно: ввиду этого стационеры со средним углублением являются более желательными, как по близости своей к выгружаемому пароходу, так и по возможности следить за состоянием льда у самого берега, что весьма важно для сбережения времени, труда и здоровья команды в это холодное время года. Только после полудня 7-го января лед несколько рассеяло, и я немедленно приступил к выгрузке парохода “Хабаровск", на котором должен был отбыть Начальник Печелийского Отряда генерал- лейтенант Линевич.

7-го и 8-го января до позднего вечера броненосец выгружал пароход “Хабаровск”, и в двенадцатом часу ночи Его Превосходительство Начальник Печелийского отряда отбыл в Порт-Артур.

8-го января утром пришла из Порт-Артура мореходная канонерская лодка "Сивуч”, назначением которой, во исполнение приказания Командующего Морскими Силами Тихого океана, было — собрать сведения о состоянии работ по постройке пристани в Цинвантао; кроме того, лодка имела небольшой груз в Шанхай- Гуань, для чего стала на якорь близ берега. Имея в виду, по возвращении мореходной канонерской лодки “Сивуч” из Цинвантао, получить необходимые сведения от командира лодки, я отменил очередную командировку туда офицера.

10-го января, в первом часу пополудни, мореходная канонерская лодка “Сивуч”, окончив выгрузку, снялась с якоря для перехода в Цинвантао. В это время ветер начал свежеть от 0N0, при быстро возрастающей высоте барометра (такая высота была и при прошлом шторме, описанном в донесении Вашему Превосходительству Командиром крейсера 2 ранга “Москва” капитаном 2 ранга фон Крюгером). Броненосец при 50-ти саженях каната хорошо отстоялся, и к утру ветер стих.

Во втором часу пополудни 11-го января показалась идущая с моря мореходная канонерская лодка “Сивуч”, командир которой, не становясь на якорь, сообщил, что, вследствие шторма, принужден был держаться в море, не имея сообщения с берегом, и потому в настоящее время идет для исполнения данного ему приказания.

12-го января, утром, лодка “Сивуч” вернулась из Цинвантао, и командир сообщил мне нижеследующие подробности о состоянии постройки пристани. Длина пристани в настоящее время достигает 1520 фут, постройка продолжается, и длина ее должна увеличиться еще на 400 фут; при полной ее длине 1920 фут. Глубина у конца ее ожидается в 14 фут, между тем как в настоящее время она не более 5-ти фут в среднюю воду.

Настилкой покрыта пристань на расстоянии 1340 фут, на каковом протяжении и рельсы, ширина которых по наружным кромкам 5 фут. Кроме того, командир мореходной канонерской лодки “Сивуч” доложил мне, что получил от полковника Келлера письменное уведомление о приказании Главного Начальника Квантунской области, по окончании передачи железной дороги Германии, пользуясь уходом лодки “Сивуч”, для личного доклада Его Превосходительству полковнику Келлеру немедленно вернуться в Порт-Артур.

В тот же день, около 11 часов утра, пришел крейсер 2 ранга “Забияка", по приказанию Главного Начальника Квантунской области, за состоящим при Главнокомандующем Союзными Сухопутными Войсками графе Вальдерзее штаб-офицером князем Енгальчевым, этим же рейсом крейсер доставил на берег пять офицеров сухопутного ведомства, почту и 300 ящиков груза, со средним весом около 5-ти пудов каждый. Состояние льда позволило мне оказать при разгрузке некоторое содействие крейсеру “Забияка”, который пришел с моря обледенелый и не мог сразу воспользоваться своим паровым катером; но помощь броненосца должна была ограничиться одним паровым катером, так как лед see же настолько густ, что спущенный барказ пробиться не мог. 12-го января, вечером, мореходная канонерская лодка “Сивуч”, приняв полковника Келлера, пошла в Порт-Артур, а 13-го января, в десятом часу утра, ушел крейсер 2 ранга “Забияка”.

В тот же день, 13-го января, я получил приглашение от командира германского крейсера “Hertha” участвовать в празднестве дня рождения германского Императора, имевшего быть 14- го января; через несколько часов после данного мною на то согласия, с заходом солнца прибыл офицер с английского крейсера “Bonaventure”, сообщивший от имени своего командира о смерти ЕЯ ВЕЛИЧЕСТВА Королевы Виктории, с просьбой: 14-го января, после подъема флага, приспустить кормовой флаг с подъемом на грот-мачте английского национального флага.

Когда я упомянул с том, что германский командир просил об участии в празднестве дня рождения ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Императора Германии, английский офицер ответил, что командиры обоих крейсеров свиделись и, вероятно, командир германского крейсера последует движениям крейсера английского. Снесясь, однако, с командиром крейсера “Hertha”, я узнал, что он предполагает назначенный день праздновать и потому — расцветиться флагами и произвести установленный салют. Представленный действовать по своему усмотрению, я должен был изыскать способ выражения участия — в праздновании столь торжественного дня и соболезнования к постигшему нацию горю — удовлетворяющий обе стороны.

В тот же вечер командир австрийского крейсера “Aspern” прислал ко мне офицера с просьбой сообщить ему свое решение, которому он хотел следовать в точности; ответа моего на австрийском крейсере, кроме того, ожидал и офицер с японского крейсера “Naniva”. Не зная еще ничего определенного в похоронном салюте, я объяснил, что на вверенном мне броненосце церемония 14-го января будет приведена в следующем порядке: утром, после подъема флага, я приспущу его до половины, с подъемом на грот-мачте английского национального флага; за четверть часа до полудня, подниму кормовой флаг до места, спущу английский и расцвечусь флагами, с подъемом на грот- мачте германского национального флага.