Игорь Шугалей - Из истории Тихоокеанского флота

Надо заметить, что при планировании боевых действий рассматривался только один подход к созданию базы — строительство морской крепости, полностью обеспечивающей все нужды флота. Такой подход отчасти объяснялся принятой в то время политикой ведения боевых действий на коммуникациях. По тогдашним взглядам, уничтожению подлежали лишь суда с военными или государственными грузами, а частные суда подлежали не уничтожению, а аресту и отправлению в базу для сдачи призовому суду, который должен был определить законность задержания и приговаривал арестованное судно к конфискации и продаже. В то же время на задержанных судах имелась бы весьма значительная команда, которую нужно было бы куда-то девать. Именно для того чтобы экипажи крейсеров имели возможность отдыхать, производить технический регламент своим машинам (прежде всего чистку котлов), необходимы были тайные стоянки кораблей. Для этих целей и подходили бы базы на островах Океании. Только нужны были не военно-морские крепости, а тайные стоянки, на которых имелись бы по возможности запасы продовольствия (поставщиком его могли быть основанные в такой колонии плантации) и некоторые технические запасы. В такую базу могли бы сдаваться арестованные экипажи судов, на них мог отдыхать от тягот плавания экипаж рейдера. Для основания военно-морской крепости наиболее подходящими были порты Кореи и Северного Китая (например, Циндао), но руководство страны не понимало этого, и в результате коммерческие интересы привели к занятию самой неудачной базы — Порт-Артура. Занятие островов Палау, Новой Гвинеи или того же атолла Суворова можно и нужно было проводить под видом коммерческой операции. Требовалась на это дело сумма в несколько тысяч рублей, но ни один великий князь не пожелал выделить из своего цивильного листа эту сумму, на которую с помощью жителей Прибалтики или Финляндии провести занятие нужной бухты под видом создания купеческой фактории.

Снабжение рейдеров в океане топливом необходимо было проводить с помощью торговых судов-угольщиков, для которых тайные базы в океане были бы выгодным местом стоянки и ожидания. Да и в XIX в. уголь можно было отбирать у захваченных судов. Это и делали германские рейдеры Первой мировой войны. Для перегрузки угля на крейсер с трофейных судов тайные стоянки подходили бы в полной мере.

Подводя итог, можно сказать, что как правительство, так и командование ВМФ упустили возможности создания системы обеспечения баз для действий флота на коммуникациях вероятного противника. В результате действия крейсеров на коммуникациях Японии в 1904—1905 гг. и переход 2-й Тихоокеанской эскадры не были обеспечены возможностями для остановок на маршруте. Эти возможности определялись только разрешением Франции на заходы в её колонии. Если бы, как это планировал адмирал Н.В. Копытов, была занята такая стоянка в Новой Гвинее, то, опираясь на неё, корабли 2-й эскадры могли бы начать действия на океанских коммуникациях Японии, а также развернуть базу флота, используя имеющиеся ПМ «Камчатка» и суда обеспечения.

Реальную же сеть пунктов базирования и снабжения для кораблей флота в океанской зоне удалось создать лишь для советского ВМФ к 1980-м гг. Имелись такие пункты в Средиземном и Красном (Дахлак) морях, у о. Сокотра, в Адене и во Вьетнаме в заливе Камрань. Использовал флот для своих нужд и порты Сомали (Бербера), и порты дружественных стран. После ликвидации СССР из всей этой сети сохранился лишь пункт снабжения в Сирии. Имел советский ВМФ и большое число судов обеспечения: танкеров, плавмастерских, судов снабжения (например, ККС «Березина»), буксиров, транспортов, в том числе и специальных рефрижераторов для доставки продовольствия кораблям в море, и другие средства.

А опыт действий российских кораблей против японского судоходства внимательно изучили в Германии, где создали специальную систему снабжения рейдеров в море, использовав в качестве её основы большой торговый флот, которым располагала страна перед Первой мировой войной.

В конце XIX — начале XX века российскому флоту на Дальнем Востоке империи приходилось решать широкий круг задач. В чём-то они перекликаются с теми, которые приходится решать российским морякам и в веке XXI.

Это и взаимодействие с флотами иностранных государств, и борьба с пиратами, и охрана природных богатств империи. Причём если сейчас большинством этих задач занимаются корабли пограничной службы (как их теперь стали называть с оглядкой на американцев — «Береговая охрана»), то в конце XIX — начале XX века таких кораблей на Дальнем Востоке не было. Всем тогда занимались корабли Военно-морского флота. Именно кораблям флота (ТР и КЛ) приходилось ежегодно совершать походы к берегам Чукотки и Камчатки для охраны звериных и рыбных промыслов. До Русско-японской войны из моряков Сибирской флотилии выделялся караул на о. Тюлений (у берегов Сахалина) для охраны лежбищ котиков. Морякам приходилось полгода вести наблюдение за промыслом на этом острове. Для начальника караула пребывание на таком посту приравнивалось к плаванию в море для учёта морского ценза. Так, в 1901 г. караулом из 19 человек под командованием штабс-капитана по Адмиралтейству Феклина были задержаны две группы браконьеров. Приходилось иногда даже вступать в перестрелку с браконьерами, как это произошло 22 августа {61} 61 РГА ВМФ. Ф. 467. Оп. 1. Д. 221. Л. 9,17. Ф. 967. Оп. 1. Д. 141. Л.2 . Задача обеспечения защиты политических интересов России на Тихом океане возлагалась на корабли Балтийского флота, которые отправлялись на три года на Дальний Восток в состав Тихоокеанской эскадры.

Кораблям Сибирской флотилии главной задачей в случае начала боевых действий ставилось содействие сухопутным войскам в обороне Приморья и Приамурья. Для этих целей в её состав включались канонерские лодки, миноносцы различных классов и минные заградители. Первым минным заградителем специальной постройки в составе Российского флота была шхуна (минный транспорт) «Алеут», долгие годы служившая во Владивостоке.

А для командиров эскадр, отправленных на Тихий океан, особо оговаривалось, что их задачей (при плавании в Охотском и Беринговом морях) является защита русских подданных от насилий со стороны иностранных китобоев. Главная же цель создания Тихоокеанской эскадры (в 1870-х гг.) заключалась в защите политических и промышленных интересов России на Тихом океане, в Японии и Китае {62} 62 РГА ВМФ. Ф. 536. Оп. 1. Д. 1. Л. 14,58. . В июне 1880 г. кораблям под командованием контр-адмирала Штакельберга из-за возможности разрыва с Китаем (т.е. начала боевых действий) было приказано сосредоточиться во Владивостоке для его прикрытия. В этот отряд входили фрегаты «Минин» и «Князь Пожарский», клипера «Крейсер», «Джигит», «Наездник», «Разбойник» и «Абрек», а также КР «Азия». Остальные корабли, направленные из Кронштадта во Владивосток (КР «Европа», «Африка», «Забияка» и клипера «Пластун» и «Стрелок»), собравшись в Сингапуре, должны были конвоировать зафрахтованные торговые суда с грузом мин, орудий и другого военного снаряжения {63} 63 РГА ВМФ. Ф. 536. Оп. 1. Л. 1. А 80. . Приходилось высаживать десанты для защиты русских дипломатических миссий, как это было, например, во время волнений в Корее в 1896 г. Тогда десант из 100 моряков оборонял миссию от восставших {64} 64 Владивосток. № 6 от 8 февраля 1896 г. .