Игорь Шугалей - Из истории Тихоокеанского флота

До изобретения радио делались попытки создать устройства для обеспечения надёжной связи между кораблями в море и в направлении корабль — берег и берег — корабль. Разрабатываются различные конструкции семафоров и сигнальных фонарей (например, сигнальные фонари для армии полковника Э.М. Миклашевского или для флота капитан-лейтенанта В.В. Табулевича, которые были приняты на вооружение в 1873 г. и давали вспышки, видимые на расстоянии до 7 миль). Первые сигнальные фонари конструкции А.И. Шпаковского появились на российских кораблях в 1865 г. и создавали вспышку при распылении скипидара в пламени газовой горелки. Эти фонари не требовали электрической энергии для своей работы. Появляются и сигнальные фонари с электрическими лампами. Первый такой фонарь был разработан лейтенантом Тверетиновым в 1879 г. Но этот фонарь не получил признания. Создаются направленные светосигнальные системы с ширмой, открываемой в нужном направлении. Первый такой фонарь создал лейтенант Шведе. Самой успешной подобной конструкцией был направленный фонарь Ратьера, до сих пор применяющийся на кораблях. В штатное снабжение кораблей его ввели уже после Русско-японской войны. С 1876 г. в России для передачи световых сигналов в направлении на корреспондента применяется солнечный телеграф или гелиограф. Сигналы на них передаются отражёнными зеркалами солнечными лучами. Недостатком этих приборов было то, что их нельзя было применять в тёмное время суток. Для дальней связи на береговых постах используются гелиографы, поскольку их использование не требовало электроэнергии, но с появлением на постах радиостанций их применение прекратилось. В 1896 г. было предложено изобретателем Степановым поднимать на фалах мачты фонари. Это предложение легло в основу системы ночной сигнализации из четырёх фонарей, поднимаемых на вертикальном фале. Корабельные семафоры, созданные по предложению С.О. Макарова, устанавливаются в 1895 г. на броненосце «Пётр Великий». На грот-мачте устанавливались два семафорных крыла по 2,5 м длиной и 0,305 м шириной. Крылья поднимались специальными тросами и лебёдками. Для облегчения работы с крыльями они снабжались противовесами. Испытывался и переносной семафор с крыльями меньшего размера. Для приёма информации ночью на крыльях и мачте устанавливались электрические лампочки. Проводятся опыты по использованию для передачи сообщений на берег голубиной связи. Для этих целей во Владивостоке были приобретены голуби (120 шт.) и в мае — июне 1901 г. минный крейсер «Всадник» и крейсер «Забияка» выходили в море для отработки голубиной связи и обучения и тренировки птиц {94} 94 РГА ВМФ. Ф. 467. Оп. 1. Д. 250. Л. 127,151—169; Ф. 467. Оп. 1. Д. 5. Л. 29. . Наиболее значимым в опытах, проведенных в конце XIX века, было создание надёжных средств внутриэскадренной зрительной связи с помощью сигнальных прожекторов азбукой Морзе (официально применяется на флоте с 1901 г.) и флажного семафора. Для использования флажного семафора С.О. Макаровым была разработана русская семафорная азбука, основанная на подобии сигналов буквам кириллицы. Благодаря этому она легко усваивалась моряками, и, хотя её первоначально применяли для обучения использованию стационарным семафором, она до сих пор продолжает использоваться на флоте. В Сибирской флотилии семафор Макарова был введён приказом с сентября 1896 г. Для проверки дальности использования такого семафора фигур и флагов большого размера в 1902 г. специально выходил в море крейсер «Забияка». Тогда же определяли дальность, с которой можно обнаружить корабль, его рангоут, дым и т.п. Было установлено, что дым от корабля в хороших условиях видимости наблюдается на дистанции до 40 миль {95} 95 РГА ВМФ. Ф. 407. Оп. 1. Д. 250. Л. 125. . Во второй половине XIX века появляются цветные сигнальные ракеты (белые, красные и зелёные). Но наибольшее значение для развития связи на море имело создание радиостанций и внедрение их на корабли. Первоначально ими снабжались только самые крупные боевые единицы, поэтому для малых кораблей оставалось важным развитие средств зрительной связи. Для связи на берегу используются линии полевого телеграфа, и начинает осваиваться телефония. В 1871 г. была закончена постройка телеграфной линии Москва — Владивосток. К концу века был проложен подводный кабель, соединяющий телеграфную сеть России с Японией. В сухопутных войсках развёртываются походные телеграфные парки, позволяющие создать на подходах к крупным приморским крепостям систему берегового наблюдения. Первые такие крепостные телеграфы были построены в Свеаборге в 1864 г. и в Кронштадте в 1865 г. Во Владивостоке при штабе крепости имелся военный телеграф, в 1905 г. преобразованный в телеграфную роту. Телеграфные линии связывали штаб с береговыми батареями. В конце XIX века появляются аппараты для передачи по телеграфу неподвижного изображения (фототелеграф или бильдаппарат). С 1882 г. начинается строительство в крупных городах телефонных станций, в том числе и для междугородных переговоров. В 1881 г. был создан первый образец полевого телефона. В 1896 г. капитан 2-го ранга Е.В. Колбасьев создаёт телефон для связи водолаза с поверхностью. Им же были разработаны телефоны для связи на кораблях флота Первый из них был испытан в 1886 г. на ЭБР «Пётр Великий». К 90-м гг. уже на большинстве крупных кораблей стояли телефонные установки. Перед Русско-японской войной на Чёрном море КЛ «Терец» было испытано специальное устройство для обнаружения электрических кабелей в море и нарушения телеграфной связи противника {96} 96 РГА ВМФ. Ф. 469. Оп. 1. Д. 149. Л. 11. .

Слабость электротехнической промышленности не позволила развернуть производство для флота радиостанций. Созданное под руководством открывателя радио А.С. Попова в 1900 г. в Кронштадте заведение являлось мастерской с ограниченными производственными мощностями. Первоначально в ней трудилось всею 5 человек. Этой мастерской приходилось ремонтировать и проверять имеющиеся на флоте радиостанции, изготавливать отдельные приборы (катушки Румкорфа, приёмники, ртутные прерыватели и др.). За 1902 г. ею было изготовлено всего 12 комплектов радиостанций. В ней трудились 10 мастеровых и 3 ученика. Из изготовленных в 1903 г. станций три предназначались для установки на постах в заливе Петра Великою. Всего к началу войны с Японией было изготовлено 30 комплектов радиоаппаратуры (это составляло 50% всего парка радиосредств флота) и много приборов «россыпью». Поэтому в совершенствовании радиостанций она отстала от иностранных фирм. В 1902 г. дальность действия станций Г. Маркони достигала 800 миль, а конструкции Попова — всего 70. Но следует учитывать, что у Маркони корабли устанавливали связь с береговой станцией, а у Попова связь осуществлялась между кораблями. Из-за малых производственных возможностей отечественных предприятий пришлось заказывать радиостанции иностранным фирмам «Дюкрете» (Франция), «Сименс и Гальске» (Германия) и «Маркони» (Великобритания). Командование флота не пошло на увеличение штата радиомастерских и не выделяло деньги на исследовательские работы с целью совершенствования аппаратуры, хотя ведомство главного минёра Кронштадтского порта неоднократно обращалось с подобными ходатайствами в вышестоящие инстанции. К началу войны эскадра в Порт-Артуре располагала 14 радиостанциями, из которых одна находилась на берегу. С началом войны потребовалось срочно увеличить выпуск радиостанций (только для именных миноносцев [15] В то время так называли эсминцы. Тихого океана потребовалось изготовить 18 радиостанций) и удвоить число работников {97} 97 Биккенин P.P., Глущенхо А.А., Портала М.А. Очерки о связистах российского флота СПб; Изд-во «Дмитрий Буланин», 1998. С 14—17. Служба связи Военно-морского флота М.: Воениздат, 1975. С. 41. . Так, с началом войны отсутствие необходимых производственных мощностей затруднило снабжение кораблей необходимыми средствами связи. О снабжении радиостанциями береговых постов не шло и речи. Станциями располагали только крупные порты. Из-за отсутствия на большинстве миноносцев радиостанций для управления дозорными кораблями приходилось использовать береговые семафоры, но их можно было применять только в хорошую погоду и в пределах зрительной видимости берега. По инициативе С.О. Макарова после начала войны один такой семафор отправили в Порт-Артур, но к моменту гибели адмирала его не установили, а потом этим никто не занимался. Сигналы для зрительной связи находились в специальных сводах. Предполагалось в 1902 г. обеспечить корабли системами связи Степанова и фонарями Табулевича. Однако своевременное обеспечение кораблей требуемыми сводом 1898 г. сигнальными системами не было осуществлено, кроме того, в 1902 г. сложилась недопустимая ситуация, грозившая, как писал командир эскадры, гибельными последствиями. На кораблях находились разные своды, имелось всего 10 экз. проекта свода 1898 г. {98} 98 РГА ВМФ. Ф. 467. Оп. 1. Д. 250. Л. 44. Использование разных сводов грозило потерей управления флотом в море! К счастью, к началу войны этот недостаток устранили. Не всё было в порядке и с шифровальными документами. Так, в январе 1904 г. не были своевременно уничтожены шифры, находившиеся на КЛ «Бобр», из-за ошибок в препроводительных документах. Во время войны на Тихом океане закончились ключи для шифров, и возникла необходимость заводить новые и использовать шифр наместника, не всегда проходили телеграммы для Владивостокского отряда крейсеров из-за отсутствия полного комплекта документов {99} 99 Письмо адмирала Вирениуса от 25.11.1904 г. РГА ВМФ. Ф. 468. Oп. 2. Д. 14. Л.2 — 3. . Причиной этого можно считать то положение, которое существовало во всех флотах мира. Из-за отсутствия специального органа для руководства организацией связи ею занимались флаг-офицеры при штабе командующего в дополнение к своим служебным обязанностям. Например, в Ютландском сражении из-за ошибок с передачей сигналов и команд флаг-лейтенанта при командующем передовым отрядом адмирале Д. Битти не удалось организовать согласованную атаку на германские корабли адмирала Ф. Хиппера Флот также не имел собственных шифров и использовал возможности Министерства иностранных дел. Для переписки между штатными консулами использовался цифровой «морской» код, с внештатными — буквенными, а агенты и сотрудники разведки снабжались частными шифрами {100} 100 Павлов Д.Б. Русско-японская война 1904—1905 гг. Секретные операции на суше и на море. М.: Материк, 2004. С. 294. . Такая система шифрования могла привести к утрате скрытности связи из-за возможности доступа иностранных разведок в российские консульские учреждения. Только после Первой мировой войны были созданы управления связи, объединившие все вопросы организации передачи сигналов управления. Однако следует отметить, что моряки Порт-артурской эскадры предприняли все меры, чтобы документы связи при капитуляции крепости не попали в руки противника. Накануне капитуляции на кораблях были сожжены секретные документы, шифры, сигнальные книги, кормовые флаги и вахтенные журналы. Наиболее важные документы флота и крепости, выписки из вахтенных журналов, знамёна полков и флотского экипажа на миноносце «Статный» отправлены в Чифу. В ночь перед сдачей крепости миноносец прорвал блокаду и сумел выполнить свою задачу.