Николай Лыков - Охота на Бандеру. Как боролись с «майданом» в СССР

По делу групповой агентурной разработки «Реставраторы» использовался агент «Иван». Он был подставлен органами госбезопасности руководителю складывающейся националистической группы для вербовки в состав группы, именовавшейся ОПВУ — «Объединенная партия вызволения Украины». Через некоторое время, после того как агент был «завербован» в ОПВУ, ему дали понять, что и он обязан заботиться о расширении группы. В течение нескольких месяцев «Иван» объяснял отсутствие вербовок трудностями идейной обработки, неподатливостью первых подобранных им кандидатов, боязнью преследования со стороны органов госбезопасности, так как он уже отбывал наказание за прошлую националистическую деятельность.

КГБ на каком-то этапе стало ясно, что агент потеряет доверие, если не «завербует» нового участника в группу. В качестве завербованного «Иваном» участника националистической организации был подставлен агент «Справный». Он понравился руководителю группы. Положение «Ивана» укрепилось. Затем завоевал доверие и «Справный».

Органы госбезопасности благодаря этим агентам получили возможность проводить сложные мероприятия с применением оперативной техники, изучили наиболее активных участников группы, ее планы и намерения.

Иногда представляется возможным избежать выполнения агентом поручений по расширению националистической группы, занявшись подготовкой на «вербовку» одного из ее участников, об участии которого в группе ее руководство ничего не сообщило агенту.

Известно, что зачастую участники группы знают не всех сообщников, а только нескольких человек. Это было использовано управлением КГБ по Ровенской области при разработке националистической группы по делу «Эхо».

Подготавливаемый на вербовку в качестве агента органов госбезопасности «Арсен» сообщил, что учитель одной из школ допускает антисоветские высказывания. «Арсену» (он был завербован) было поручено выдавать себя перед разрабатываемым за пострадавшего от Советской власти и соглашаться с его суждениями. Через некоторое время учитель в откровенном разговоре с «Арсеном» сказал, что он и его единомышленник Босякевич создали «Прогрессивную партию Украины» (ППУ), которая имеет ячейки в Львове и Киеве, в ряде районов Ровенской области, но данных о них не сообщил и предложил «Арсену» вступить в ППУ. После «колебаний» агент вступил в ППУ. Для закрепления отношений с ним учитель взял с агента письменную клятву верности национализму. Несколько очередных бесед с агентом руководители ППУ посвятили его идейному перевоспитанию. Потом настало время, когда учитель решил, что «Арсен» готов для дела, и предложил ему изучать своих знакомых, с которыми приходится встречаться, проверять, как они реагируют на антисоветские высказывания, и подходящих вербовать в организацию.

По другим данным, добытым в ходе агентурной разработки «Эхо», КГБ был известен как вероятный участник ППУ некий Колотуша. Для того чтобы укрепить положение агента в группе и одновременно выяснить, причастен ли Колотуша к ППУ, «Арсену» было рекомендовано найти подход к Колотуше и готовить его на вербовку в ППУ. Эта комбинация КГБ удалась.

Некоторое время агент и Колотуша изучали друг друга и готовили на вербовку в ППУ. Когда «Арсен» сообщил учителю, что им подготовлен один человек настолько, что, по его мнению, уже можно вести с ним вербовочную беседу, учитель решил, что первую вербовочную беседу «Арсену» нужно провести вместе с ним, и попросил подробно рассказать о подготовленном объекте. Узнав, о ком идет речь, учитель вынужден был сказать агенту, что Колотуша уже давно состоит в ППУ.

Учитывая сложность мероприятий по внедрению агента и необходимость строжайшего соблюдения при этом конспирации, следует с самого начала определять и пути вывода его из разработки при оперативной реализации материалов дела, причем выработанный план вывода должен выдерживаться как в ходе разработки, так и в ходе следствия.

Большую трудность представляет вывод агента, который в ходе разработки по заданию органов госбезопасности вынужден был принимать активное участие в деятельности группы. В таких случаях необходимо прибегать к сложным оперативно-следственным комбинациям по выводу агента из разработки. К чему они сводятся, можно видеть на примере вывода из разработки «Спадкоемцы» агента «Внукова».

Агент в 1960 году по зданию органов КГБ дал согласие на вступление в националистическую группу — так называемый «Украинский национальный комитет».

Группа была многочисленная, вынашивала намерения совершить целый ряд дерзких враждебных действий, в том числе террористические акты и диверсии, соблюдала строгую конспирацию, поэтому органы госбезопасности вынуждены были дать указание агенту активно участвовать в некоторых мероприятиях руководителей группы, чтобы сохранить их доверие, не потерять возможности контролировать главарей, быть в состоянии предотвратить террористические акты и диверсии.

Агент подписал присягу, имел оружие, участвовал в сооружении бункера, подбирал кандидатуру руководителя «службы безопасности» националистической группы, был назначен районным проводником.

При разработке комбинации по выводу агента исходили из того, что руководитель «Украинского национального комитета» Грицына, который вербовал агента в организацию и работал с ним, враждебно настроен по отношению к Советской власти, является нашим непримиримым врагом, поэтому после ареста будет пытаться скрывать единомышленников. Кроме Грицыны, агента знали в лицо еще несколько человек, но они не имели его установочных данных.

В начале следствия арестованные по делу никаких показаний об агенте не давали. Позже Грицына заявил, что одним из районных проводников был националист по имени Степан, работающий конюхом в колхозе и проживающий в селе Великом, и что у него была обусловлена встреча с этим проводником на 22 июля 1961 года у реки возле села.

Возвратившись в камеру, Грицына с восторгом рассказал внутрикамерному агенту, что он «дал заправу» чекистам, соврав о том, где живет и работает Степан, выдумав о назначенной ему встрече у реки.

22 июля Грицыну вывезли в названное им место. Конечно, там никого не оказалось. Был составлен протокол о выезде и неявке Степана. В названном Грицыной колхозе была взята справка о том, что конюха по имени Степан у них нет. Протокол и справку приобщили к следственному делу.

На допросах от Грицыны вместе с выяснением других вопросов продолжали требовать, чтобы он назвал фамилию Степана. После длительного запирательства Грицына сообщил установочные данные агента.

Но к этому времени «Внуков» по указанию КГБ, не рассчитавшись по месту работы, вместе с женой, которая была осведомлена о сотрудничестве мужа с органами КГБ, выехал в Донбасс.