Алексей Олейников - Успешные генералы забытой войны

М.Д. Бонч-Бруевич писал о состоянии здоровья генерала к этому времени: «Плеве был выдающийся кавалерист, неутомимый и ловкий, с великолепной посадкой. Но болезнь давала себя знать…» {163} 163 Бонч-Бруевич М.Д. Указ. соч. С. 89. В.И. Гурко следующим образом прокомментировал обстоятельства, связанные с оставлением Павлом Адамовичем поста командующего фронтом: «В присутствии его величества предполагалось решить, кто же займет пост командующего армиями Северного фронта (Плеве временно исполнял обязанности командующего. — А.О.). Как видно, решение склонялось в пользу генерала Плеве. Во время аудиенции, данной императором генералу Плеве, государь совершенно ясно увидел, что физические силы генерала — ему было тогда шестьдесят шесть лет — так ослаблены, что для него будет весьма затруднительно исправлять должность главнокомандующего» {164} 164 Гурко В.И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом 1914—1917. М, 2007. С. 172. .

Очевидец, увидевший Павла Адамовича на совещании в Ставке 11 февраля 1916 г., писал: «Плеве поразил всех своей физической слабостью; в декабре он был еще молодцом» {165} 165 Лемке М.К. Указ. соч. С. 538. . Участник совещания так описывал обстановку этого мероприятия: «За длинным столом, стоявшим посреди комнаты, разместились: с одной стороны Государь, имея вправо от себя главнокомандующего Северным фронтом генерал-адъютанта Куропаткина, только что сдавшего командование этим фронтом генерала Плеве и начальника штаба фронта генерала Бонч-Бруевича и влево — главнокомандующего Юго-Западным фронтом генерал-адъютанта Иванова и начальника штаба фронта генерала Клембовского. С другой стороны стола напротив Государя сел генерал Алексеев, имея вправо от себя главнокомандующего Западным фронтом генерал-адъютанта Эверта и начальника штаба фронта ген. Квецинского и влево — меня, вице-адмирала Русина и генерал-квартирмейстера генерала Пустовойтенко… Плеве молчал, сознавая, очевидно, что он приглашен на совет только в качестве временного пособия для заместившего его Куропаткина…» {166} 166 Поливанов А.А. Указ. соч. С. 142—143.

На следующий день после совещания Николай писал супруге: «Бедный Плеве был похож на мертвеца: до того он был бледен. Сегодня он лежит в своем спальном вагоне и не в состоянии двинуться — вероятно, переутомление!» {167} 167 Платонов О.А. Указ. соч. С. 450.

Павла Адамовича назначили членом Государственного совета, и он уехал из Действующей армии. После увольнения П.А. Плеве приехал в Москву и жил на квартире при штабе Московского военного округа. Сразу по прибытии генерал занялся восстановлением здоровья, начав лечение расшатанной нервной системы.

Умер Павел Адамович 28 марта в Москве от кровоизлияния в мозг, в Университетской клинике нервных болезней. Накануне кончины генерал принял православие.

Хотя человеческие качества для полководца не главное, хотелось бы отметить следующее. Плеве был весьма скромен — почти не сохранилось его фотографий, не любил публичных выступлений. Избегал генерал внешнего блеска и эффекта, не мог, а может быть, не хотел заниматься «саморекламой»: когда почти все командармы — участники Галицийской битвы возглавили фронты, Павел Адамович остался командармом. Но именно с Плеве связаны не только победы русского оружия, но и некоторые яркие страницы в области военного искусства.

Так, уже не раз отмечалось, как грамотно и эффективно он применял конницу, пример тому — действия 5-й армии в Галицийской битве, Лодзинском сражении. В Митаво-Шавельской операции он организовал рейд в тыл германского заслона перед Митавой, причем 1-й кавалерийской дивизии придал для подкрепления полк пехоты. Особую роль в его расчетах играла Уссурийская конная бригада. Полковник М. Позек, начальник штаба 1-го германского кавалерийского корпуса во время боев в Прибалтике, отметил, что «рейд Уссурийской бригады генерала Крымова в глубокий тыл германского расположения удался. Телефонная сеть немцев была разрушена на большом протяжении по фронту и в глубину, а подвоз продовольствия ко 2-й и 6-й кавалерийским дивизиям прерван на 24 часа» {168} 168 Позек М. Германская конница в Литве и в Курляндии в 1915 г. М.—Л., 1930. С. 98. . Плеве, считая Уссурийскую конную бригаду особенно устойчивой частью, пользовался ею и как подвижным резервом (ездящей пехотой).

Кавалерия — важнейший инструмент довершения разгрома и преследования противника. Приказы Павла Адамовича от 16—17 октября 1914 г. (в период Варшавско-Ивангородской операции) гласили: «Конницей и авангардами преследовать противника до темноты… конница 19-го и 1-го сибирского корпусов должна энергично и неотступно преследовать противника и отнюдь не терять тесного с ним соприкосновения»; «Преследование отступающего противника вести энергично авангардами и конницей, последней возможно дальше» {169} 169 Варшавско-Ивангородская операция. Сборник документов. С. 395, 397. .

Грамотно использовал Павел Адамович армейскую конницу и в начале сентября 1915 г. под Двинском, парируя движение сильной неприятельской кавалерии с пехотой и артиллерией, двигающейся в охват с юга двинских передовых позиций.

Заметим, подобное новаторство генерала имело место во время войны, которая вообще привела к свертыванию кавалерии как одного из важнейших родов войск. П.А. Плеве в отличие от многих кавалерийских и общевойсковых военачальников (причем не только в русской армии) нашел ей место в новых условиях — оно заключалось в деятельности крупных конных масс на коммуникациях противника, по прикрытию своих отходящих войск, выходу на оперативный простор после прорыва неприятельского фронта, разведке.

Наиболее эффективными мерами срыва вражеских замыслов Плеве считал активные, энергичные действия, широкий маневр силами и средствами. Быть сильным везде невозможно — и именно активные действия на другом участке своих войск способны сорвать даже самые большие оперативно-тактические достижения врага.

Настойчивое преследование потерпевшего поражение противника также характеризует Плеве как полководца. Вместе с тем он старался беречь по мере возможности войска, не ставя их на грань уничтожения, иллюстрацией чему служат действия командарма после Томашевского сражения, в Митаво-Шавельской операции. Однако это сочетается с упорством в необходимых случаях, как во время Томашевского сражения и в период обороны Двинска.

П.А. Плеве был признанным мастером маневра русской армии. Так, в тяжелой оперативно-стратегической ситуации, сложившейся после Горлицкого прорыва 1915 г., планировался многообещающий удар по группировке А. фон Макензена силами специально для этого сосредоточенной ударной армии во главе с опытным «маневроспособным» военачальником.