Александр Некрич - 1941 22 июня (Первое издание)

Тайная встреча состоялась в резиденции Шуленбурга. Согласно утверждению Хильгера, несмотря на то, что Шуленбург и он с самого начала поставили в известность Деканозова о том, что действуют по собственной инициативе, последний упорно добивался, имеют ли они поручение своего правительства (?!). «В противном случае он не в состоянии передать наши заявления Советскому правительству. Очевидно, он не мог себе представить, что мы сознательно подвергаем себя величайшей опасности ради последней надежды сохранить мир». Советы немецких дипломатов сводились к тому, чтобы СССР проявил инициативу и первый повел переговоры с Гитлером, тогда, будучи втянут в переговоры, Гитлер уже не сможет напасть на СССР. Хильгер признает, что такого рода предложение могло быть с основанием расценено как провокация [202] Gustav Hilger, Alfred G. Meyer. Указ. соч., стр. 331-332. . И с этим можно согласиться. Однако пренебрегать этим новым неожиданным предостережением было нельзя. Как бы ни расценивать шаг Шуленбурга, необходимо было усилить военные меры предупреждения нападения.

В первых числах июня в Лондон из Москвы был вызван для консультации посол Криппс. 10 июня 1941 г. советский посол в Лондоне И.М. Майский был приглашен к постоянному заместителю министра иностранных дел Англии Кадогану. После обычного обмена приветствиями Кадоган сказал: «Господин посол, я пригласил вас, чтобы сделать чрезвычайно важное сообщение. Прошу вас взять лист бумаги и записать то, что я вам продиктую». Затем Кадоган зачитал сведения английской разведки о передислокации соединений немецко-фашистской армии по направлению советской границы. Возвратившись в посольство, Майский немедленно зашифровал сообщение Кадогана и отправил его в Москву. 13 июня советский посол в Лондоне был снова приглашен в Форин Оффис, на этот раз к министру иностранных дел А. Идену. Министр передал Майскому еще одно предупреждение. Иден сообщил Майскому, что, если Германия нападет на Советский Союз, а английское правительство считается с такой возможностью, оно готово оказать СССР помощь, во-первых, путем действий английской авиации против Германии, во-вторых, посылкой в Москву военной миссии, члены которой имеют большой опыт военных операций в нынешней войне, в-третьих, путем оказания практически возможной экономической помощи [203] FR, 1941, vol, I, p. 171. Поверенный в делах посольства США в Лондоне Джонсон – Хэллу. Лондон, 13 июня 1941 г. .

Таким образом, попытки гитлеровской Германии добиться «перемирия» с Англией перед нападением на СССР потерпели неудачу. Англия сделала тот выбор, который отвечал ее национальным интересам.

В начале июня наиболее широко распространенная в международных политических кругах точка зрения заключалась в том, что Сталин, находясь под впечатлением военной мощи Германии, был готов идти почти на все, чтобы избежать войны летом 1941 г. [204] «Manchester Guardian», 7.VI 1941.

Советник германского посольства в Москве Хильгер так суммирует свои впечатления того времени: «Все указывало на то, что он (Сталин. – А.Н.) полагал, что Гитлер собирается вести игру с целью вымогательства, в которой вслед за угрожающими передвижениями войск последуют неожиданные требования об экономических или даже территориальных уступках. Он, по-видимому, верил, что ему удастся договориться с Гитлером, когда будут выставлены эти требования» [205] Gustav Hilger, Alfred G. Meyer. Указ. соч., стр. 330. .

Из воспоминаний Л.М. Сандалова мы узнаем, что аналогичная точка зрения была распространена и в среде высшего командования Красной Армии. В июне командующий 4-й армией А.А. Коробков заявил на узком совещании в штабе армии после возвращения из штаба округа: «Германия не осмелится нарушить договор о ненападении. Она стягивает войска к нашей границе главным образом потому, что опасается нас… А с другой стороны, – продолжал командующий после минутной паузы, – вполне можно допустить, что сосредоточение немецких войск на нашей границе должно усилить „аргументы“ Германии при решении с нами каких-то политических вопросов» [206] Л.М. Сандалов. Пережитое. М., 1961, стр. 74-75. . Если эти впечатления верно отражали суть дела, то они являются лишь подтверждением отсутствия у Сталина реального представления о положении дел в мире и свидетельствует также о его опасениях в связи с неготовностью к отражению немецкого удара. Но какие бы выводы ни делал Сталин, ничто не может оправдать его отказ принять элементарные предупредительные меры на случай, если нападение Германии все же последовало бы. Практически это должно было выразиться в реализации плана прикрытия. О настоятельной необходимости принятия срочных предупредительных мер свидетельствовали сообщения с границы.

В последних числах мая и в начале июня в приграничных военных округах было отмечено достаточно признаков приближения войны. Об этом постоянно напоминали все учащавшиеся облеты немецкими самолетами советских границ. По данным армейской военной разведки, активность немцев в районах, примыкающих к советской границе, значительно усилилась.

Так, в донесении разведотдела штаба Западного особого военного округа командующему войсками округа генералу армии Д.Г. Павлову от 4 июня 1941 г. указывалось, что военная подготовка Германии против СССР за последнее время, особенно с 25 мая 1941 г., проводится интенсивно. В донесении обращалось внимание на увеличение группировки немцев в районе Острленка, Красныш, Млава, Цеханов на две-три пехотные дивизии и на две бронетанковые дивизии СС, на увеличение артиллерийских частей, танковых подразделений и автомашин, средств противотанковой и противовоздушной защиты в направлении границы. Отмечались прибытие немецкой военной авиации в Варшаву и Кенигсберг и увеличение числа учебных полетов. Говорилось об увеличении войск в приграничной полосе и переселении жителей приграничных районов в глубинные. Армейская разведка сообщала о скрытой мобилизации немецких чиновников для занятия будущих должностей в западных районах СССР. В заключение в донесении подчеркивалось: «Сведения о форсированной подготовке театра и об усилении группировки войск в полосе против Западного военного округа заслуживают доверия».

Подобными же сведениями располагало и командование других приграничных округов. Например, было известно, что в полосе советской 4-й армии силы немцев, подведенные к границе, имели превосходство в наземных войсках в 3 раза, а в авиации – еще больше.

Штаб 4-й армии располагал сведениями о сосредоточении значительных немецких сил. Эта информация была получена от пограничного отряда и строительных подразделений, работавших на границе. «Время от времени» штаб получал информацию и сверху. Кроме того, в полосе армии были задержаны немецкие шпионы, диверсанты, подтверждавшие тревожные сведения о подготовке германской армии к нападению. В информации штаба округа от 5 июня 1941 г. указывалось, что на границе Белоруссии сосредоточилось около 40 немецких дивизий, в том число на Брестском направлении 24 дивизии [207] Там же, стр. 71-73. .